Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

В 1930 году в деревню Маслино направилась районная комиссия по раскулачиванию. Вернулось три члена комиссии, которые на следствии в трибунале рассказывали жуткие сказки, первый — об одной ноге, которая прыгала по Колодниковской гати, уводя комиссию от поселка, второй утверждал, что вообще ничего не заметил, а третий уверял, что ног было две, и очень даже стройных, и принадлежали они женщине очень симпатичной наружности. Главный районный деятель, отвечавший за раскулачивание, рассказал быличку о заколдованном месте. Всех троих комиссаров расстреляли: двух за страшные сказки, одного за искажение действительности, районного деятеля сослали на Соловки.

В 1937 году в ОГПУ пришли несколько сообщений о том, что сельский Совет Маслино возглавляет белогвардейский офицер, что в сарае гражданина Акумкина, сочувствующего левоэсэровскому движению, хранится исправный английский танк, а у соломенной вдовы Анисьи Губиной живет взвод каппелевцев, с которыми означенная Анисья поочередно сожительствует. Разумеется, подобный сигнал не мог пройти незаметно, и в деревню выехал карательный отряд НКВД. Деревни Маслино они не нашли, но в Черняево обнаружили автора письма — влюбленного в Анисью Губину Макара Девятова, который на следствии признался, что деревни Маслино не существует, что Анисья Губина от внебрачных связей с каппелевцами имеет троих детей и что английский танк хранился до последнего времени у него в сарае, но из страху был утоплен накануне прибытия карателей в реке Белая Прянка. Макара Девятова, разумеется, гм… пожурили, назначив ему десять лет без права переписки, а деревню Маслино постановили считать несуществующей, о чем даже было соответствующее постановление особого совещания при Малосырцевском сельском Совете.

На картах образца одна тысяча девятьсот тридцать девятого года деревня Маслино была отражена исключительно по недоразумению — картографическая экспедиция по Ленинградской области ничего не знала о постановлении, отменявшем существование деревни, а карта была выполнена еще по дореволюционным схемам.

— Так может, ее и в самом деле давно уже нет? — в сердцах вскричал капитан Скиба.

— Как же нет, — отвечали ему деревенские жители из Черняево, — когда в этом году маслинцы к нам приезжали изо льна масло жать? И Федор Рыбаков дочку той самой Анисьи Губиной за себя взял. Просто маслинцы секретом владеют, умеют глаз отводить от своей деревни. А сейчас война, кому же хочется, чтобы двор твой порушили? Мы и сами ездили в Маслино, чтобы секрет выведать, и не один раз, да толку-то! Разве у маслинцев чего-то добьешься?

— Ну, братцы, — сказал капитан Скиба и значительно оглядел нас с водителем Семашовым, — это свезло нам так свезло. Это ж, друзья мои и камрады, удача невероятная. Если такой секрет в армии применить, конец Гитлеру, он Москву искать три года будет и не доищется! Да что Москва, ежели этим секретом овладеть, всю страну можно спрятать так, что ее в веки веков никто не найдет!

Несколько дней наша группа посвятила поискам деревни Маслино. Безрезультатно! Деревня бесследно растворилась среди торфяных болот, дразня своей близостью и недоступностью.

— Ну-ка, ребята, отодвиньтесь, — сказал Востриков. — Там, где наука бессильна, только вера поможет!

Перекрестившись, он отправился в ближайшую церковь, откуда вернулся со скуфьей.

Мы все видели, как, переодевшись в церковную робу, отец Федор добрался до места, где на карте был обозначен сверток на Маслино. Находился он на расстоянии менее ста метров от машины. Перекрестившись в очередной раз, отец Федор прочитал какую-то короткую молитву и… исчез. Был он в пределах видимости, никуда с дороги не сходил, у всех нас создалось впечатление, что он просто растворился в воздухе.

Мы ждали несколько часов, потом начали волноваться. Капитан Скиба уже уныло прикидывал, как он будет объяснять начальству исчезновение одного из своих подчиненных.

И тут Востриков появился вновь. Вид у него был задумчивый, словно он что-то рассматривал внутри себя. Медленно он направился к нам, не говоря ни слова, забрался в кузов и принялся переодеваться. Наверное, со стороны это выглядело забавно — в кузов забрался безбородый поп, а на землю спрыгнул солдат. От отца Федорова густо разило спиртным.

— Можно ехать, товарищ капитан, — сказал отец Федор.

— Сколько ты выпил? — зло спросил Скиба.

— Много, — твердо сообщил отец Федор. Уже по ответу можно было судить, что выпито им в неведомом месте и в самом деле прилично.

— И что? — поднял бровь капитан.

— Можно обратно ехать, — доложил Востриков. — Обратно, для восстановления родовой фамилии!

— Вот те нате, — с некоторой растерянностью возразил капитан на этот пьяный бред. — И это все?

— А что еще?

— Слушай, Востриков, тебя там, — неопределенно махнул рукой Скиба, — по голове били? Ты забыл, куда и зачем ходил? Внятно скажи, нашел ты Маслино?

— Маслино? — отец Федор задумчиво прищурился и пожевал нижнюю губу. Была у него такая привычка, как он сам утверждал, с малых лет. — Нашел, товарищ капитан!

— И что?

— Да ничего, — сказал Востриков спокойно. — Можно ехать.