Фантастический детектив 2014

– Вы совершенно правы, я даже не попытаюсь вас раскрутить, хотя, поверьте моему опыту, в принципе это возможно. Да и мелочи разные были кроме профайла, например нож. Я просто не хочу этим заниматься – полно других дел, а ваше отнимет у меня много времени, в результате которого я получу бывшего недоказанного убийцу, который убил убийцу настоящего, но тоже недоказанного, да еще в качестве самообороны, пусть и весьма сомнительной. Меня просто не поймут, если я стану заниматься вами всерьез.

– Я облегченно вздыхаю, – сказал Артур, он оставался так же неподвижен и невозмутим. – По этому поводу все остальное угощение для вас будет за счет заведения. Налить?

– Варум бы и нихт, – сказал Менгрел. Он был по-прежнему мрачен. При виде словно ниоткуда появившегося бокала с вином, настоящего, хрустального, в каких не подают спиртное в дешевых гостериях, он опасливо покачал головой. – Этак я еще и напьюсь вбезобраз, а со мной этого не случалось уже, наверное, лет двадцать пять.

– Пуркуа бы и не па, – ответил Артур.

– Представляете, – вдруг подал голос Геннадий Егорович. – Он читал По, точней, я ему читал По, поэтому он считал себя замурованным, но все равно налил для меня бокал. Да и сам напиться попробовал. Вино ему не понравилось, но все-таки это было амонтильядо, а не белое крепкое.

– Замечательная у вас работа для моей конторы, Артур Михайлович! – сказал Менгрел. – Много видишь, много слышишь, многое можно узнать.

Артур, наверное, ждал такого поворота, поэтому ответил сразу:

– Я больше не хочу с этим связываться. Не надо.

– Напрасно вы так, с этим невозможно не связываться. Все стареют.

– Вот когда постарею, тогда и разговор будет, – сказал Артур.

– Ну и ладно, я ж просто так сказал, нет так нет. До чего же странная у меня сегодня компания! Напиваюсь с обоими подозреваемыми! Даже подумать боюсь о том, что со мной сделают, если узнают.

– Над вами же нет начальства, – сказал Артур.

– Вы даже не представляете себе, сколько начальства у человека, над которым нет начальника.

Компания действительно была странная. Причем не столько составом, сколько напряжением, от которого вокруг нее, поэтически говоря, искрился воздух. Они вроде бы даже разговаривали, но издали выглядели как каменные скульптуры.

Надменный клиент выпил свое белое крепкое и помахал Артуру рукой, требуя счет. Так и не дождавшись ответа, он в конце концов достал из кармана брюк миниатюрное мемо, позапрошлогоднюю версию накрученного, но очень неудачного «Виндзора», что-то в него сказал, видно отправил деньги за два бокала, встал и направился к стойке с явным желанием сделать Артуру выговор. Он шел, не отводя от Артура непреклонного взгляда, но боковым зрением зацепил Менгрела, узнал и тут же потерял свой надменный вид.

– Здравствуйте, Сергей Андронович, – искательно сказал он, но тот к нему даже не повернулся. Клиент, теперь уже не надменный, а даже как бы и испуганный малость, немного подождал, искривился лицом и тихохонько удалился, даже колокольчик не звякнул у входной двери.

– Он всегда мне говорил, что я противоречу природе, – сказал вдруг Геннадий Егорович. – А я всегда ему отвечал, что человек вообще противоречит природе, так что даже и непонятно, почему она его до сих пор терпит, – то ли человек сильнее природы, то ли она его просто не замечает…

– Здесь вы неправы, – сказал Менгрел. – Человек не всегда противоречит природе.

– Черт возьми, ну и тема! Давайте лучше поговорим о женщинах или пляжном футболе, – вдруг подал голос Артур, до сих пор долго молчавший. – Я очень, я чертовски очень не хочу больше в этом участвовать.

– Я вот о чем, – продолжил Менгрел. – Люди убивают друг друга на протяжении всей истории человечества. Прогресс в этом деле наметился. Есть законы, запрещающие убийство и назначающие за него довольно серьезные наказания. Но войны священны, и во время войн уничтожаются миллионы, и никто не несет ответственности, а если кто и несет, то только проигравшая сторона. И как раз это не противоречит природе.

Говорил он медленно, глядя внутрь, и ему неприятно было говорить это.

– И вдруг возникает вообще дикость – война детей и стариков. И те и другие вдруг начинают истреблять друг друга. Они истребляют друг друга с той жестокостью, с тем садизмом, который свойствен любой войне. Популяция уничтожает сама себя, и мы при этом присутствуем, причем все трое присутствуем в этой войне очень активно.

– Я не присутствую, – сказал Артур. – Еще?

– Нет, хватит. Впрочем, да, еще, пусть его. Но вы, Артур Михайлович, присутствуете и присутствовать будете. Спасибо. Я просто хотел объяснить вам или объяснить самому себе, что когда идет эта дикая, несусветная война, то в этом мы как раз не противоречим природе. Вот что ужасно. Молодые расчищают ниши от старых – нормальный закон выживания. Природа только не предусмотрела, что старые тоже могут сохранить силу и оказать сопротивление. Молодые-то, они, в принципе, правы, они вполне нормальные и полноценные люди, только они пока немножо свернуты на своем максимализме и внушаемости.