Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I

Воняло премерзко. Но то ли от шока, то ли от всего увиденного Олежка привык к смраду. Сколько же он продержится, пока кровожадная бабка Яська вместе со всеми этими тварями не доберётся до него?

Дверь в сарай плотная, но щеколда хлипкая. Надолго ли её хватит?

Дождь стучал по крыше не так, как в хате, а слегка приглушённо. Вода протекала сквозь дырявую крышу, капая на стог сена и в ведро.

Олежка сидел в углу. Шкура куда-то исчезла. А он, видимо, задремал. Шея затекла, и он донельзя измучился и продрог. В обуви противно хлюпало, и, кажется, подошва одного кроссовка держалась на соплях.

Он хотел есть. Хотел пить. В носу хлюпало. Что бы сказала воспитательница, увидев его таким? Поругала бы страшно, конечно, но для начала бы заставила вымыться. И, наверное, угостила бы печеньем, которое всегда приносила из дома… Олежка вздохнул. Желудок громко урчал.

На часах телефона почти полшестого. Наверное, снаружи уже темным-темно.

– Шкура, кис, кис, – позвал кошку Олежка и встал, чтобы поискать её.

– Ты где Шкура? – спросил он, заглядывая в ведро, на дне которого натекло немного воды.

Он зачерпнул её ладошками и напился.

В дверь заскреблись. Задёргалась задвижка. Откуда-то слева, за оградой для свиньи, словно подавая сигнал, громко мяукнула кошка. В дверь крепко бухнули. Раз. Затем двинули так сильно, что она затряслась.

Страх куда-то пропал. Олежка обогнул перегородку и увидел кошачий хвост, ужом проскользнувший между щербатыми досками в чернеющую ямку. Тёмная стена над ней обросла мхом. От нового удара дверь сарая треснула, и щеколда с жалким скрипом слетела с петель.

Олежка отодрал прогнившую доску от стены и юркнул в вырытую ямку, мысленно благодаря мёртвую свинью, которая так усердно стремилась на волю. А может, животине просто отчаянно хотелось полакомиться топинамбуром, который рос прямо за сараем.

Мальчишку цепко схватили за ногу, сорвали со стопы кроссовок. Но Олежка отчаянно рванулся вперёд и выполз наружу. И сразу побежал к остановке, во тьме ориентируясь лишь по столбам. Он крепко держал в руках рюкзачок с телефоном и заветной сотней рублей, которых должно хватить на спасительный билет до города.

Дождь почти прекратился. Дальние фонари едва освещали дорогу. Было ужасно тихо. Шкура тоже исчезла, но он знал, что она держится рядом, точно оберегает его. В это мальчишке хотелось верить. Он почти добежал до магазина. Женский голос окликнул Олежку, из-за чего он споткнулся и чуть не упал прямо в лужу.

– Эй, мальчик, чего бежишь, как угорелый? Что случилось?

Невысокая женщина в дождевике вышла из магазина. Жёлтый свет из-за двери приветливо лёг мальчишке на лицо, ненадолго ослепив.

Олежка дрожал, сбивчиво пытался ей рассказать, едва ворочая от страха языком.

– Помогите… Они гонятся за мной, – выдавил из себя, наконец, и всхлипнул.

Она повела его в магазин. Олежка смотрел на её руки и лицо. Вроде всё в порядке. Никаких синюшных, как у бабки Яськи, пальцев. Нет и припухлостей на симпатичном лице. Голубые глаза женщины смотрели прямо, и в них не было обмана.

– Хочешь чаю? – спросила она.

Затем сняла с него куртку и дала взамен мягкое одеяло. Чтобы успокоить мальчика, рассказала, что приехала навести в магазине порядок. Разморозить холодильник. Заодно заказать продукты. Санитарный день сегодня всё-таки.

Олежка дёрнулся, когда запиликал телефон, и еле вытащил его из рюкзака трясущимися руками.

– Сынок, привет, это я. Прости, что сразу не перезвонила. Была очень занята, – оправдывалась мать.

– Мамочка… Мамочка! – взволнованно тараторил Олежка. – Бабка Яся, она… – он всхлипнул. – Она… – запнулся, не в силах подобрать слова, чтобы описать весь ужас, и выпалил: – Забери меня. Скорее забери. Мамочка. Яська злая. Она изменилась…

– Что ты говоришь? Повтори! Не слышу. Олежка. Не слышу, связь хреновая, – громко сказала она. – Я завтра приеду.

– Мамочка, пожалуйста, поверь. Пожалуйста, приезжай. Я в магазине, с тётей, – успел сказать мальчишка, до того как батарея села, и телефон отрубился.

Олежка обречённо заплакал.

– Тише, тише, – женщина поднесла ему чашку с чаем и коржик.

Вытерев слёзы, он откусил от коржика, глотнул чая. Прожевал и проглотил. Чуток полегчало.

Дверь начала медленно открываться.

– Закройте!!! – крикнул Олежка, выпуская из рук чашку.

Но женщина остолбенела.

В дверь шустро впрыгнула бабка Яська. Прокудахтала что-то. Тут же разбилось стекло, и в магазин влетело кожистое нечто, точно ворсистое полотенце бухнулось на пол.

Олежка ужом забился под стол с весами. Женщина что-то растерянно сказала. Бабка Яська разинула пасть, откидывая голову назад. Из-за её спины выстрелило щупальце, обвив шею продавщицы.

Бабка Яська куснула женщину за руку и стала жевать её кисть, кровожадно чавкая. Бабка не отвлекалась от «еды», уверенная, что теперь-то внучок никуда не денется.