Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I

Но все слова были без толку. Поразмыслив, Олежка подтянул одеяло к себе и, как с горки, заставил съехать к концу кровати увесистую кошку. Шкура недовольно зашипела, с укором глянула на него и легко спрыгнула с постели.

Олежка оделся и, первым делом, раздвинув занавески, открыл окно, убрав ставни.

На кухне царил жуткий погром. Воняло чем-то гадким. Олежка поморщился и вышел во двор. Сходил в деревянную будку, служившую туалетом.

Хотя светило солнце, но на улице стояла октябрьская прохлада. По двору бегали куры, путались под ногами. Петух сидел на заборе и недовольно поглядывал сверху.

– Яська! – позвал мальчишка, затем крикнул: – Бабка Яська, ты где?!

На перекопанном огороде стояли лужи. Вокруг ни души, кроме нескольких ворон, кружащих в ясно-голубых, будто вымытых прошедшим дождём небесах… В желудке мальчишки заурчало. Он обыскал весь двор. Удивился только, что сарай заперт. Неужели бабка забыла, что внука нужно кормить, и ушла, даже не побурчав, как обычно, с утра? На старуху это не похоже. Что ж, видимо, придётся справляться самому. Олежка вернулся в хату, поставил чайник, нарезал заплесневевший хлеб. Вытащил спрятанную за посудой в буфете баночку с вареньем. Шкура мяукала и тёрлась об ноги. Тоже, что ли, голодная?..

Попив чаю и таким образом заморив червячка, Олежка решил посидеть во дворе: на солнышке гораздо теплей, чем в хате. В которой к тому же воняло.

Старый мобильный телефон с потёртым корпусом мать оставила ему для крайней необходимости. Единственная загруженная в системе «дивайса» игрушка приелась в первые же дни в деревне. Ещё он успел взять блокнот, несколько цветных карандашей, книжку с картинками и комикс с Бэтманом. Комикс подарил какой-то хмырь, который заходил к матери в гости и пах чем-то резким и очень едким, так что запах тянулся за ним шлейфом и долго ещё оставался в квартире.

На улице скучно и тихо. Заняться совершенно нечем. Олежка погонял кур и решил выйти за калитку – позвать Шарика – так он сам назвал собаку, к которой за две недели пребывания у бабки Яськи успел привязаться. Мальчик подружился с беспутным лохматым псом, угостив его как-то кусочком колбасы.

Сегодня, как назло, сколько Олежка ни свистел, ни кричал, собака не приходила. Он походил по улице, поражаясь непривычной тишине. Только иногда резко каркали вороны. Никто не шёл к колодцу за водой. Ни бабка Аня. Ни неопрятная тётка Ставрида. Не было и толстого мужика, любителя опохмелиться с утра, жившего у продуктового магазина, до которого им с бабкой топать около получаса.

«Странно всё это», – решил Олежка.

Вернувшись во двор, он запер калитку. В доме снова поставил на плиту чайник.

Усилившийся ветер стал раскачивать ставни. Погода портилась.

В хате холодно, но он не знал, как затопить печку. Кошка ушла. Крышка в подпол открыта. Но там ведь, кроме картошки и самогонки, ничего нет. Вот только воняло, похоже, именно оттуда.

Может, матери позвонить? Но что он ей скажет? Жаловаться и просить его забрать – пустое дело, да и стыдно.

Олежка попил чай, щедро положив в чашку сахар. В холодильнике пусто, хоть шаром покати. Ни сала в морозилке. Ни кровяной колбасы. Ни яиц, ни молока. Неужели бабка Яська сошла с ума и всё сожрала сама? Она же тощая. Ест мало. Экономит на всём.

От нечего делать мальчишка лёг на кровать, накрылся одеялом и стал в сотый раз перечитывать комикс. Олежка гордился, что пойдёт в школу, уже умея читать. Воспитательница не раз говорила, что он очень способный мальчик. Эх, это ведь отец учил Олежку читать по книжке с большими буквами и яркими картинками. Мальчишка отложил комикс и, тяжко вздохнув, заснул.

Он почувствовал, что кто-то рядом стоит, и едва разлепил глаза. Моргнул. Темнота.

– Баба Яся? – спросил хрипло, ещё не отойдя ото сна.

Молчание. Шорох в углу. Она затаилась в тени возле шкафа, странно согнувшись.

Кошка оказалась рядом. Мальчишка привстал, когда Шкура вдруг зашипела. Даже в темноте Олежка разглядел, что шерсть у неё встала дыбом. Хвост распушился. Пасть оскалена. Никогда прежде он не видел, чтобы Шкура так себя вела.

Бабка Яська зашуршала и вдруг отступила. И стала смешно пятиться задом, пока не упёрлась в порог, ловко переступила его и хлопнула дверью

Он снова моргнул, не понимая толком: а что только что произошло?

Вскочил с постели, почувствовал, что в горле пересохло. Шкура сидела на одеяле и спокойно умывала морду.

– Фу, – брезгливо сказал Олежка, наступив босой ногой на крысиный хвост.

Шкура, как ни в чём не бывало, водила лапкой по ушам.

Олежка хотел выйти на кухню, но кошка внезапно кинулась под ноги. Его затрясло, когда он понял, что она не хочет его туда пускать. Нужно бы выйти к бабке Яське. Но не мог себя заставить. Перед глазами снова и снова вставало, как она пятилась задом. Яська двигалась очень быстро – и это выглядело ненормально.

Шорох за дверью. Кошка встрепенулась. Сердце в груди Олежки забухало: тук-тук-тук. Кажется, секунда – и оно выпрыгнет из груди.

На простой межкомнатной двери вместо защёлки висел обыкновенный крючок.