Фантастический Калейдоскоп: Механическая осень

— Мы уже настолько отвыкли от реальности… Тем, кто потерял форму, просто некуда идти, они уже не смогут жить в настоящем мире… Им выдают небольшие пайки, и они проводят время там же, на островах, в ожидании, когда правительство предоставит им нового аватара…

— Ты сказала «мы»? Сколько времени ты сама уже не покидаешь Лок?

— Не знаю… Может быть месяц, или чуть больше…

Я ошарашено молчал, не находя, что сказать…

Нависшую тишину прервали звуки шагов. В помещение вошли Девочка-Олень и Лайт.

— Вас отпустили! — обрадовалась Инори.

— Да, но надо подтвердить алиби. Моих слов им недостаточно. Нужна запись, на которой мы вместе, — со злостью сказал Лайт.

На лице Инори возникла некая обеспокоенность.

— Это проблема? — спросил я.

— Это — не твоё дело! — сказал Лайт мне и обратился к Инори: — Почему он до сих пор здесь?

— Я прошу вас успокоиться, — примирительно сказала Девочка-Олень. — Это всё не важно, кто-то хотел меня подставить. И не понятно, как он это сделал.

— И зачем… — добавила Инори.

— И правда, у кого могли быть мотивы? — спросил я у Девочки-Оленя. И спохватился: — Извините, нас не представили, Аригато.

— Наслышана, — Девочка-Олень покосилась на Инори. — Полагаю, кто я, вы уже знаете. — Она плавно, будто перетекая из одного положения в другое, села на диван. — Так что вы думаете по поводу всего этого?

— Я многого не понимаю. Например, почему, когда вас арестовали, вы просто не вышли из Прибежища и не вошли заново через свою комнату?

— Ты что, самый умный?! — Лайт буквально кипел от ярости. — У полиции достаточно полномочий, чтобы не выпускать арестованного. Человек может выйти в реальность, но его аватар заключен в тюрьме. Если бы мы избегали допроса — это только вызвало ещё больше подозрений.

— А вы видели запись убийства?

— Она давно гуляет в сети, умник! — Лайт сжал кулаки.

— Где я могу её посмотреть?

Девочка-Олень пригласила меня в кабинет Лайта, там стоял компьютер с выходом в сеть.

«Убийство Девочки-Оленя» — вбила она в поисковик.

— Смотрите, — сказала она и отошла.

Лайт, словно надсмотрщик, встал за моей спиной.

Я прокрутил запись раз десять. Она это или нет? Может ли быть несколько Девочек-Оленей? Несколько одинаковых форм? Или не совсем одинаковых…

Я приблизил изображение на записи, а потом подошёл к Девочке-Оленю.

— Что-то нашли?

— Кажется, да. Родинка, — я дотронулся до её плеча, и она вздрогнула, — она справа, а на записи слева.

Девушка поспешила к монитору, прокрутила видео.

— Зеркальная копия… Но откуда…

Договорить она не успела, мы услышали истошный крик Инори, и наперегонки с Лайтом ринулись на помощь.

Она стояла в своём белом кимоно, подол которого окрасился бурым. Лужа крови растекалась по полу. Инори сделала несколько шагов назад, и мы увидели окровавленное человеческое тело и отрубленную рыбью голову.

— Ты видела убийцу? — спросил я.

Зажав рот рукой, она показала куда-то за мою спину. Я обернулся. В дверном проёме стояла Девочка-Олень.

— Это была она, — выдавила из себя Инори и зарыдала.

* * *

Когда Инори узнала, что Девочка-Олень всё время находилась с нами, то немного успокоилась. Но всё равно что-то грызло её.

Как только мы остались наедине, я спросил:

— Ты ведь сначала подумала, что это она убийца, почему?

— Не знаю. Наверное, потому что я в курсе, что у неё нет никакого алиби, — она посмотрела на меня взглядом нашкодившего ребёнка. — Потому что в ту ночь с Лайтом была я… Я люблю его, понимаешь? Извини, что использовала тебя. Просто хотела забыть его. Или чтоб он приревновал. Сама не знаю…

Он был моим первым… Но я для него — лишь очередной… таблеткой. Он всё ещё любит свою Хикуми. — Я внутренне усмехнулся. Но кто я такой, чтобы разбивать чужие иллюзии? — Когда мы с тобой встретились на скалах, на самом деле я выбирала место, чтобы покончить с собой. Чтобы вернуться другой, новой, попробовать начать всё…

Девочка-Олень заглянула в кабинет.

— У вас всё нормально?

Мы одновременно кивнули.

— Приехала полиция, они хотят допросить Инори.

Они ушли. Я только подошёл к бару, чтобы налить себе чего-нибудь расслабляющего, как Девочка-Олень вернулась.

— Полиция захочет допросить и тебя. Что ты будешь им говорить?

— Только то, что сам видел, — сказал я, откупоривая бутылку белого вина. — Ничего лишнего я не взболтну, не беспокойтесь. Но лучше вам не оставаться одной. Или совсем не пугает перспектива стать следующей жертвой?

— «Самоубийство Девочки-Оленя» — хороший заголовок для новостной ленты, — улыбнулась она. — Нет, пока что я не готова умирать. — Она села на диван. — Мне красного.

Но на похоронах Тоторо Девочка-Олень говорила совсем другое. Я должен как-то убедиться, кто передо мной. Но второго такого шанса у меня не будет. Содержимое капсулы полилось в красное вино.

Я поставил бокалы на столик.

— Возьми ещё шоколадку, пожалуйста.

Пока я рылся в баре, у неё было несколько секунд, чтобы подлить мне зелье. Или она просто захотела шоколадку.

— На брудершафт?