Фантастика 2003. Выпуск 1

Все произошло именно так, как пророчествовал отец. Бронь была снята после трех лет учебы Коби в университете, а это значило, что все новоиспеченные археологи мужского пола и половина женского после окончания учебы подлежали призыву. Армия Федерации не справлялась с Большой Войной без них. Когда Коби только узнал эту леденящую 241 новость, он не горевал долго. Все по той же причине, от великой наивности и веры в собственное счастье, он твердо верил, что какое-нибудь чудо спасет его. Роясь в древних песках Земли, просеивая жидкую грязь в ее редких лесах на летних практиках, будущий мертворожденный археолог отказывался верить в плохое. И не верил до самой последней минуты — той, в которую получил на руки повестку.

С тех пор минуло два долгих года. Теперь он наконец изменился, по крайней мере внешне. Коби часто спрашивал сам себя — а может, там, под твердой скорлупой огрубевшего солдафона, еще прячется прежний наивный мальчик? Он скучал по этому охламону, а тем временем грязно ругался, залпом выпивал стакан водки, курил вонючие синтетические сигареты и тискал потрепанных флотских шлюх. Существовал ли путь, которым процесс можно было бы повернуть вспять? Шаг за шагом вернуться обратно к восторженному оптимисту, с диким рвением искавшему черепки горшков далеких-далеких предков? Коби не знал ответа, но старался убедить себя, что все возможно. Иногда он ловил в мозгу такую странную мысль: до тех пор, пока он помнит того юного Кобольда Малкова, пока он желает вернуться к нему, то есть к себе прежнему, это былое «я» никуда не денется, будет прятаться глубоко внутри, дожидаясь своего часа. Эти мысли доставляли ему непонятное, явно чуждое простому солдатскому быту наслаждение.

Ему повезло, весьма повезло — чем же еще объяснить два года службы, такие обычные для крепкого духом и телом человека и такие недостижимые для мягкотелого интеллигента? На учебной базе «Виола» (военные любят красивые названия), на душной, унылой и пустынной Крака-4, в глубоком тылу, Коби начал свою службу в действующей армии. Почти сразу он был жестоко наказан командиром курса — за некие высказывания, сделанные скорее по наивности и глупости, чем по злому умыслу. Вернее сказать, это командир думал, будто он наказал голубоглазого, круглолицего и румяного курсанта. Он сослал его в «сортирную команду», низший слой сообщества базы «Виола». Там обитали мало похожие на homo sapiens существа, взятые в армию наперекор инструкциям — скорее всего вместо тех, кто смог хорошенько подмазать призывную комиссию. Доверять оружие людям, которые с трудом говорили и соображали, никто не собирался — впрочем, как и демобилизовывать их. Ведь они запросто могли выгребать дерьмо в сортирах или драить полы, когда ломается последний полотер.

В «сортирной команде» Коби встретил первого сержанта на своем долгом армейском пути. То был человек, на первый взгляд ненамного превосходивший подчиненных. Какой-то простой, очень простой деревенский парень, по странному стечению обстоятельств избежавший смерти в боях. Пули задевали его с краев, отрывая разные выступающие части — уши, нос, руки. Отсутствие ноздрей никого не волновало. Зияющие ноздри прикрыли пластиковым колпачком, а с руками вышла история… Правую восстановили, пришив искусственно выращенную конечность, а вот с левой ничего не получилось. Врачи пробовали три раза, но либо новые ткани отторгались, либо нервные волокна отказывались двигать мышцы. В конце концов сержант получил громоздкий и почти бесполезный серво-механический протез, а с ним и назначение на «Виолу». С тех пор неизвестно, сколько лет он бессменно командовал «сортирной командой», «вонючей ротой», «группой армий «Дерьмо». Долгие годы совершили с сержантом загадочную метаморфозу: из тупого вояки он превратился вдруг в философа, ценителя мудрой мысли и неординарных личностей. Поэтому, когда Коби попал в отряд КИ 100/50 (что остряки расшифровывали как «коэффициент интеллекта 100 единиц на пятьдесят человек»), он немедленно был возведен в ранг приближенного к командованию. За три месяца, отведенных курсантам для обучения, он не вычистил ни одного сортира, не видел в глаза пылеуничтожителя обыкновенного (мокрая тряпка, воняющая многолетней грязью и плесенью), зато вдоволь пил коньяк, жрал мясо и вволю философствовал. А потом, когда все однокурсники Коби отправились к Жарким Звездам, чтобы отдать свои молекулы на пополнение пылевых облаков и газовых туманностей, Малкова просто забыли. Его райская жизнь продолжалась еще полтора месяца, и только он сам смог похоронить ее. Пьяный, небрежно застегнутый, он вырвался с очередных философских посиделок, воспользовавшись тем, что сержант выпил больше обычного. Через двадцать нетвердых шагов курсант Малков наткнулся прямо на начальника базы. Мало того, он развязно присвистнул, думая, что его не заметили, и дружески спросил выпучившего от негодования глаза генерала:

— Эй, старичок! Ты не видел поблизости податливых девчонок?