Фантастика 2003. Выпуск 1

Отчего к сожалению? Герой-то неплох, как и почти одноименные папиросы. Иногда в меру наивный и даже туповатый (таможенник!), временами очень себе на уме, а порою — просто какой-то пророк. Не портрет автора, конечно, но некоторые СВОИ черточки Штерн ему явно одолжил. Так чего же сожалеть? Да оттого… Впрочем, по порядку.

Рассказов десять. Не так и много, зато в точку, ведь именно новелла — любимый жанр Штерна. Он умел писать рассказы, был настоящим Мастером, поэтому хвалить их, равно как пересказывать, не имеет ни малейшего смысла. Пересказывать — потому что лучше прочесть, а хвалить… То, что рассказы хороши, и так понятно.

Так почему же «к сожалению»? Да потому что…

Был такой художник — Илья Ефимович Репин. Он, к слову, тоже появляется на страницах Штерна, хоть и не прямо (помните, именно к Репину Бурлюк — дыр! бул! шел! — собирается, дабы спаржу есть?). Так вот, только что написанную картину у Репина следовало немедленно отбирать. Отчего? Да оттого, что художник начинал картину ПЕРЕДЕЛЫВАТЬ. Когда удачно, но чаще не очень. Вот и отбирали, но художник не унимался. Как-то, к примеру, захватил краски, пробрался ночью в Третьяковку — и шасть прямиком к «Ивану Грозному и сыну его Ивану». Еле сумели к утру смыть все последствия «творческих мук»!

Жаль, не спросить уже у Бориса Гедальевича, отчего он так обошелся с уже известными и уже любимыми рассказами? А главное — зачем? Чтобы побольше из них вошло в цикл о Бел Аморе? И вновь-таки — зачем? Чем стал лучше «Остров Змеиный…», превратившись в «Мадемуазель Бель Амор — дочь инспектора Бел Амора, или Остров Змеиный»? Ни по каким другим рассказам мадемуазель не проходит, и появляться на свет ей еще не время — инспектор от планеты к планете на космолете шастает, а тут, как ни крути, всего лишь конец XX века. Да и не очень замечаешь ее рядом с адмиралами Касатоном Водопьяновым и Васылем Наливайко. Когда, в первоначальном варианте, героиню звали Анна-Мари Упадежу, все это читалось ничуть не хуже.

«Бесы, или В погоне за бессмертьем» (бывший «Кашей Бессмертный — поэт бесов») тоже не стали ни лучше, ни хуже после переименования главного героя, хотя, честно говоря, какой из Бел Амора поэт? Но вот «Недостающее звено, или Вторая смерть инспектора Бел Амора» (прежде просто «Недостающее звено») потеряло — и очень много. Ведь в первоначальном варианте главным героем был писатель-фантаст, а сам рассказ читался, как притча на столь близкую Борису Штерну и его единомышленникам еще «тех» лет тему: «Писатели-фантасты в самом деле для чего-то нужны». Как тут не вспомнить знаменитую «Шестую главу «Дон Кихота»! Теперь же с появлением вместо скромного фантаста бравого инспектора рассказ превратился просто в длинный анекдот. Жаль!

Да, собранные вместе рассказы о Бел Аморе (и те, что стали таковыми) хороши. Но по-разному. «Чья планета?», так понравившаяся в свое время Борису Стругацкому, сейчас воспринимается как своеобразный «привет» «старой фантастике» с ее натужным гуманизмом и не менее порою натужным (увы!) юмором. К тому же автор иногда забывает (к сожалению, не только здесь), что шутка должна быть короткой. Когда на нескольких страницах кряду описывается многодневная попойка, так и хочется спросить: «Ну и что? Смеяться наконец можно?» И хуже того! Что, извините, веселого в споре космических конквистадоров, желающих прикарманить беззащитную планету, даже не поинтересовавшись всерьез, есть ли на ней разумная жизнь? А когда таковая отзывается первым искусственным спутником, все эти потенциальные Кортесы поджимают хвосты. Из уважения к братьям по разуму? Или из-за того, что спутник — это не только «бип-бип», но и термоядерная боеголовка? Увы, этот доафганский юмор понятен уже далеко не всем.

Другие ранние вещи, к примеру, «Спасти человека» и «Досмотр-1», читаются теперь не более как в меру веселые юморески, написанные в «ретро» (для нас, нынешних) стиле. Если судить по этим рассказам, то Борис Стругацкий прав. Да, здесь Штерн действительно юморист, чем-то похожий на его старших коллег, скажем, на Илью Варшавского. Между этими рассказами и нашей эпохой — пропасть, и сейчас это просто литературные памятники. Зато ничуть не устарел пронзительный, иначе не скажешь, «Досмотр-2». Штерн не просто со смехом простился с нашим прошлым, он буквально выкупал это прошлое субстанции, перевозимой на борту звездолета «Золотарь». И «Остров Змеиный», задуманный как злая шутка, читается более чем актуально, ибо автор точно уловил всю бредовость наступившей постсоветской эпохи. Прекрасен сюрреалистический «Туман в десантном ботинке» (естественно, в десантном ботинке инспектора Бел Амора). За черным юмором этой короткой новеллы так и видится страшная антиутопия с говорящими рыбьими скелетами и вечным погостом. А в откровенно раблезианской «Жене от Карданвала» уже чувствуется дыхание грядущего «Эфиопа». Но все же… Разве, повторюсь, не место бывшего «Кащея Бессмертного — поэта бесов» да и «Недостающего звена» рядом с «Шестой главой»? А Бел Амор… Ему и так перепало от автора. И как по мне — с лишком.