Фантастика 2003. Выпуск 1

«Вперед, конюшня!» — последний роман Штерна. Сам автор, если судить по письмам, остался не очень доволен своим творением. Трудно сказать, почему, ведь роман получился вполне штерновским. Конечно, неизбежно напрашивается сравнение с изданным чуть раньше «Эфиопом», и на первый взгляд, сравнение это не в пользу «Конюшни». «Эфиоп» ярче, сочнее, можно сказать, смачнее, «Конюшня» же как-то суше, «техничнее». Да, это так, и может, поэтому посмертный роман Бориса Гедальевича вообще стараются не обсуждать. Мол, и у классика проколы бывают, и жанр «не его», и писал на заказ, «на срок». Некто очень умный и очень творчество Штерна любящий даже посетовал, что так и не смог дочитать до конца, ибо ни одной свежей фразы, ни одной толковой мысли, а уж сюжет…

Спорить не буду, пусть Время, которое, как известно, Справедливый Человек, все расставит по местам. Мне же кажется, что последний роман Штерна не хуже, он просто совсем другой (хоть, повторюсь, и во многом узнаваемо-штерновский). Так и горы бывают несхожими между собой, но никто не скажет, что их красота определяется ТОЛЬКО высотой над уровнем моря и наличием зелени на склонах. В этом смысле «Конюшня» даже чем-то интереснее «Эфиопа», ибо тот очень логично завершает целый этап творчества автора, «Конюшня» же — явно начало какого-то нового, непривычного нам Штерна, саженец, не успевший даже одеться корой. Увы, начало — и одновременно эпилог. Тем более важно прочитать и понять этот прощальный роман.

Впрочем, чтобы оценить книгу должным образом, надо любить не только творчество Штерна, но и, как ни странно, футбол. Штерн и шахматы — тема привычная, но вот футбол!.. Излишне ретивые любители аллюзий того и гляди сочтут, что роман — своеобразная мифологизированная история некоей известной команды, недаром на страницах то и дело появляется главный тренер с совершенно неузнаваемой фамилией Лобан. Ну, аллюзия не аллюзия, но ее родственничек-подельничек Неконтролируемый Подтекст… Тем интереснее читается книга. Но дело даже не в похождениях все того же Бел Амора, ставшего (кто бы подумать мог?) футбольным тренером, и не в невероятных зигзагах чемпионата, плавно переходящего в Армагеддон. Роман написан от первого лица, что бывает у автора нечасто. И на этот раз, как мне кажется, перед нами не что иное, как автопортрет самого Штерна, ничуть не искаженный фантастическим сюжетом. Воспоминания детства и юности, привычки, любовь и нелюбовь…

Роман, хотя в нем не так мало смешного, получился все-таки очень грустным. И потому что он — последний, и потому что в финале молодой глуповатый лев (естественно, Лев Амор) рассуждает о своей несложившейся жизни у памятника давно уже умершему инспектору-тезке. Корабль, рассыпавший прах Бел Амора над маленькой планеткой, улетел неведомо куда, все забылось, остались только пыль, только пустая степь, только забвение. Правда, жив этот молодой лев, не умеющий охотиться, но любящий философствовать… Жизнь продолжается. «Каждую пятницу, лишь солнце закатится, кого-то жуют под бананом». Хеппи-энд?

2. Элегия номер два, или Эфиоп твою мать!

Штерн Б. Г.

Эфиоп, или Последний из КГБ: Фантаст, роман / Б. Г. Штерн. — М.: ООО «Издательство АСТ»; Донецк: «Сталкер», 2002. — 635, [5] с. — (Звездный лабиринт: коллекция).

Следующий том — это «Эфиоп», а точнее, «Эфиоп, или Последний из КГБ». Вторая половина заглавия появилась только в этом издании. Вновь непонятно — зачем, ведь мы уже, кажется, читали повесть с таким подзаголовком? Да и не о последнем из КГБ речь в романе. Иное дело — о чем?

То, что «Эфиоп» — классика, стало понятно сразу же по выходу первого издания. С этим как-то подозрительно быстро согласились все, но вот сам Борис Гедальевич был недоволен. В одном из писем он жаловался на то, что «Эфиопа» хвалят, но не читают. Это, конечно, не так, роман прочитан, но… Рискну обидеть почтеннейшую публику, но кое-кто из читателей просто не дорос до «Эфиопа». Недотягивает пока! И дотянет ли?

И в самом деле! То, что сейчас принято именовать «романом», больше похоже на растянутую повесть. Одна сюжетная линия, один герой, постельная сцена в пастельных тонах, мордобой в финале… Просто, ясно, понятно, тираж, фэны. Публику приучили (приручили!) НЕ НАПРЯГАТЬСЯ. Откройте наугад самые «тиражные» тома наиболее престижных авторов. За немногими исключениями (есть исключения, есть!) — простота, которая известно хуже чего. А тут!..

А тут отчаянная компания в составе поэта Гумилева, «вечного следователя» Нуразбекова, жизнелюба-священника, двух симпатичных придурков во главе с поэтом-велосипедистом-императором Сашком Гайдамакой колесит по разным эпохам — от Киевской Руси через начало XX века и врангелевский Крым прямиком в позднезастойные годы. И мчит на Луну «летающая крепость» В-29, и сходятся в боксерском поединке Лев Толстой и Хемингуэй… Что тут сказать? Разве что процитировать название первой книги романа. Помните? «Эфиоп твою…» — и так далее.