Фантастика 2003. Выпуск 1

— Ули, по-видимому, уже не было. Дядя Володя открыл дверь, по пьяни оставил ее нараспашку и прошел внутрь. Опять же по пьяни включил радио на полную мощность. Следов борьбы нет, все на местах, ничего не опрокинуто. Почему-то он сразу пошел к балкону, где и получил чужую пулю. Соседка твоя справа, баба вредная, не выдержала орущего радио и пошла приводить твой моральный облик в норму и выяснять, где твоя совесть. Благо дверь была распахнута — заходи не хочу. Ну а дальше сам понимаешь. А в сведение счетов между экстрасенсами или в охоту суперменов за телепатами и инопланетянами я не верю. По мне, — Серега снова впился в меня взглядом, — хоть беженец-инопланетянин, лишь бы в моем городе законы соблюдал. А вот если кто в моем городе начнет самовольные сафари на людей устраивать, то я это так не оставлю. Понял мою позицию? Что скажешь?

— Да ничего не скажу. Нормально. — Я попытался представить, как это было, и передо мной вырисовалась совсем другая картина, чем изобразил мне Сергей. Не тот человек был дядя Володя, чтобы оставлять дверь нараспашку и включать радио до мощности соседкиного визга. Просто вошел киллер каким-то образом с балкона в комнату, перевернул ногой труп и увидел, что это не я. Ждать меня он не стал, но постарался обеспечить скорое обнаружение трупа: запер балконную дверь и ушел через входную, включив радио и оставив вход нараспашку. Чтобы меня менты не стали к себе таскать. Видно, я ему нужен на свободе, а не в камере. Может быть, ему меня так пристрелить легче. И не может этого, мне кажется, не понимать Серега Безбородников, который знал дядю Володю так же, как я.

— А хочешь, — сказал Серега, — переночуй сегодня у меня.

4

Гость в дом — Бог в дом.

Атеист Прокруст

Ночевал я у себя дома. Просто припер дверь шкафчиком, на который поставил бренчащие пустые кастрюли, а окна задернул плотными шторами, не оставляя щелочек. Форточки запер на шпингалеты: береженого Бог бережет. И помянул память дяди Володи портвейном. Утро оказалось тяжелым: душно при закрытых форточках — да и портвейн был не массандровский, а так, орловско-московского разлива. Ощущения такие, будто волосы растут снаружи вовнутрь и мозги зарастают тонкой плесневой волосяной сеточкой. Стоило повернуть голову — и сбоку, за краем глаза, плыли мелкие полупрозрачные зеленоватые инопланетяне. Дело в том, что я совсем непьющий, трезвенник (каберне не считается) — не хватает практики и алкогольдегидрогеназы в крови. Подобное лечат подобным, или, попросту, клин клином вышибают: я подогрел остатки портвейна до горячих паров и смешал с двумя чайными ложечками растворимого кофе. Ох, не правы те, кто пьет кофе с ликером или ромом: ароматная кофейно-портвейная жидкость быстро разгоняет кровь по жилам и усиливает чувство оптимизма где-то в районе желудка. Я выучил этот рецепт от Федоса Тихоновича, хороший был мужик, правильный, царствие ему небесное. Погиб он при ликвидации катастрофы с психотронным оружием: его мозг не справился с возросшей нагрузкой, когда заразился сразу несколькими чужими разумами. Жуткое это было зрелище. Все, хватит о плохом! — я допил содержимое кружки, открыл форточки, оттащил шкафчик, подобрал раскатывающиеся кастрюли с пола и выглянул в глазок. Все было тихо. Никаких мелких инопланетян.

В контору можно было не спешить. Я с вечера оставил Уле деньги, записку с приказом навести порядок и заказать стекло на место забранного экспертами простреленного. Но прежде всего она должна сообщить клиенту, что моя вечерняя встреча не состоялась и что я с раннего утра буду на задании с целью обнаружения следов шантажиста.

Это было правдой. Я взял перчатки, отмычки, газовый пистолет, сверился с записной книжкой и поехал наносить визит Шурке Погорелову.