Фантастика 2003. Выпуск 1

Погорелов жил подальше от центра, в районе, где многоэтажные панельные дома, на балконах которых, как флаги расцвечивания на кораблях, пестрели высыхающие стираные шмотки и белье, чередовались с приземистыми, вросшими в землю допотопными прочными домиками. Погорелов жил в одном из таких домиков, занимая его половину с отдельным входом. Во второй половине жила древняя бабка, ровесница и одноклассница Кошея Бессмертного. Я когда-то видел ее: в теплые солнечные денечки она выползала греться на пенек перед своим крыльцом. Сейчас ее не было: то ли померла, то ли погода была для нее недостаточно теплой, — в любом случае это меня устраивало, потому что лишние свидетели визита не нужны. Свою машину я поставил за углом у многоэтажки так, чтобы она не просматривалась от дома-объекта, и дошел пешком, бесцельно прогуливающейся расслабленной походкой человека, убивающего время до назначенной встречи. На бабкиной половине палисадника бурно колосились какие-то гигантские мичуринские сорняки-мутанты, на половине Погорелова трава была затоптана и стояла поржавевшая «ракушка», в которой должна была бы укрываться его серая «Волга». На «ракушке» висели два замка — амбарный и цифровой шифрованный, но стоит ли машина внутри или Шурка уехал — определить по ним было невозможно. Я огляделся: во всяком случае, голубых «Жигулей» с транзитными номерами во дворе не было. Мутные белесые окна старухиной половины были завешены кружевными занавесками. Стекла Погорелова были мытыми, но что там внутри — мне рассмотреть не удалось.

Три ступеньки — и я стоял у двери. Замков было два: щеколда и английский защелкивающийся. Дверь была закрыта только на английский замок, что свидетельствовало о том, что хозяин либо не очень-то боялся воров в свое отсутствие, либо сидел дома. Я позвонил, не отрывая пальца от кнопки. Через три минуты для большей убедительности я постучал в дверь ногой. Как говорил поэт: «Безмолвие служило ему ответом». Отмычки я уже заранее держал в руке, а открывание английского замка — это даже не работа для профессионала-детектива: если бы существовали курсы для детективов-подмастерьев, то я ввел бы зачет по этим замкам еще в первом семестре. Может быть, стоит начать обучать Улю? Я открыл дверь, вошел, как бы раскланиваясь с хозяином, чтобы создать такое впечатление у возможного наблюдателя, выглянул в проем на улицу — нет ли там и в самом деле какого-нибудь любопытного глазеющего прохожего — и тихо прикрыл дверь, поставив замок на предохранитель. Легенду всегда следует выдерживать полностью: на всякий случай я громко спросил: «Эй, есть кто дома? А то дверь была открыта…» — быстро скользнул в комнату и замер. На диване напротив двери, глядя на меня в упор, сидел Шурка Погорелов. Двумя руками он держал нацеленный на меня пистолет.

По крайней мере это была не «либретта».

Я попытался оценить ситуацию взглядом стороннего наблюдателя, но у меня это плохо получалось.

— Александр, — тихо окликнул я Погорелова, — это не грабители. Спокойно, расслабься. Это я, Сергей Лубников. Я поговорить пришел, а у тебя дверь открыта, стоит на защелке, хочешь — сам проверь. Все нормально. Опусти пистолет, поговорим.

— Вижу, что это ты. Знал, что придешь. Потому и сижу, жду с пистолетом. — Александр говорил как-то странно: через силу, с трудом выговаривая слова. Я заметил, что оружие качалось в его руках, и держал его Шурка с явным усилием. Вдруг он опустил пистолет на колени и заплакал.

Я метнулся через всю комнату, чуть не свалившись на проскользнувших под ногой по деревянному полу ковриках, выхватил пистолет, отшвырнул его в кресло, стоящее в углу комнаты, и приготовился к борьбе. Сопротивления не последовало. Погорелов сидел, вяло откинувшись к спинке дивана, одна сторона лица у него была перекошена спазмом, в углу рта досыхали выбежавшие струйкой слюни, и — по виду и запаху — было похоже, что на диване под ним досыхает влажное пятно.

— Я знал, что ты придешь, — повторил Погорелов, — я понял, когда увидел, что вместо Ахапкина на рынок явился ты. А ведь я, дурак, велел ему не связываться с милицией и думал, что он послушается. Я только надеялся, что Безбородников не просечет, кто шантажирует. Ты ведь не заметил меня, верно?

— Верно, — согласился я, — и вообще никаких голубых «Жигулей» там не заметил.

Погорелов засмеялся — если это можно было назвать смехом.

— Ну, уж совсем-то за лоха меня не держи. Мне нужно было только, чтобы Ахапкин пришел, а там бы я к нему сам подошел поговорить и фотографии показать. Никаких голубых «Жигулей» и не было. Я прибыл за час и ходил по мясному павильону. Даже печенки купил. И как же Безбородников на меня вышел? Я всю ночь просидел, ждал: выйдете вы на меня или нет.

— При чем здесь Безбородников? — не выдержал и возмутился я. — Это я догадался, кто у нас в городе такой дурной шантажист. И перед этим видел, как ты у моего клиента на хвосте висел. А теперь показывай: чем ты там его шантажировать собираешься.