Фантастика 2003. Выпуск 2

Как говорится в книге Пророка Величайшего Массума ах’Рави (Восхваления Таннит, гл. 16, с-на XIII): «Кто уверует в единого бога, тот позабудет остальных». Так и я, почитая богов мудрости и войны, не забываю жертвовать богиням любви и красоты.

…В горячий полдень Надежды Непокорных я вышел на порог своей лаборатории, где вторые сутки напролет препарировал и изучал мозги Каменного Дракона. Напротив входа, не решаясь впрямую побеспокоить меня, собрались представители советов обоих Фортов — Сент-Яго и Бастард. Они с волнением, но без подобострастия обратили ко мне свои взоры.

— Чего нам ждать теперь? — спросил один из них, Чей Хоа Ли.

Я поглядел в кумачово пламенеющее небо и ответил так же коротко и правдиво:

— Нашествия.

Я не имел права на ложь.

— Айвэн все еще думает, что мы легкая добыча. Он не оставит своих планов так просто. А теперь еще задето и его больное самолюбие. Судя по гениальной простоте его разработок, штамповать своих Каменных Драконов он может сотнями, пока не потухнут вулканы Биг Грегориано.

— Что же нам теперь делать?

— Укрываться и обороняться. Возможно, это не самая приятная новость для вас, но именем Конфедерации, пославшей меня сюда, я вызвал подкрепление. Из войск Свободных Миров ближе всего к нам Имперский Флот Идзубарру. Они не воители, но защитить нас сумеют. Беда только, что прибыть они смогут не ранее, чем через неделю. А за эту неделю Айвэн может нанести нам значительный ущерб.

Двоюродные тетки и сестры Клары уже спешили к ней на помощь.

— За неделю он может засеять камнями все наши пастбища и поля!

— А что станет с нашими загонами и мастерскими?

— Мы уже потеряли двоих, из них одного ребенка!

— Скотина перепугана и не желает доиться!

Среди этих воплей обывателей раздался наконец голос разумного человека:

— Ты прирожденный управитель воинов, могущественный сэр! Придумай же что-нибудь, чтоб нам продержаться хотя бы эту неделю испытаний.

Ах, что я мог придумать, кроме уже придуманного тысячи лет назад: на нас нападают, мы защищаемся. Все, что я смог сделать для этих людей, — это еще более укрепить оборону и наделать еще больше оружия.

К вечеру второго преисполненного напряжения дня небо потемнело отлетающих каменных груд. Словно жирные пережаренные куры наплывали они на притихший поселок, в котором почти совсем не осталось домов, не зарывшихся глубоко в землю, и рассыпались каменным градом. Каждая градина в среднем была полметра в диаметре, а некоторые — величиною с человека.

Наши геликоптеры и лучеметы встречали их прицельным огнем. От квазарных разрядов воздух пронзительно пах озоном. Благодаря Кларе ни один наш выстрел не был сделан зря. Но их было слишком много. А полоумный Айвэн за это время установил на них пушки и огнеметы.

Масштабы бедствия переходили в катастрофические.

Я умолил Тима, храбро сражавшегося на своем геликоптере в первых рядах обороны, отвлечься от боевых действий, вручил ему один из своих личных нейтрализаторов энергопотока и упросил блокировать и доставить ко мне одну из птичек наведения.

Через несколько часов Тим ввалился в лабораторию, временно превращенную в командный пункт. Отдуваясь и размазывая грязь и пот на своем черном, прокопченном порохом и излучениями лице, он протянул мне квадратную коробочку:

— Увертливая, сучка!

Амели держала коробочку прямо перед собой и выкрикивала в нее, почти скандируя, слова нашей капитуляции.

Я не знаю, почему эти славные люди доверяли мне еще после такого сокрушительного разгрома. Они не выражали своего сочувствия прямо, опасаясь задеть мою гордость и честь, но, полностью полагаясь на меня, оказывали мне всяческую помощь и выражали одобрение. Я не мог не оценить этой сдержанной и величавой поддержки, когда ты полностью спокоен за свои тылы, и про себя поклялся не допустить стерилизации и карантина на Надежде Непокорных, чего бы мне это ни стоило.

— Мы сдаемся! Верховный правитель! Прекрати бомбардировку! Мы сдаемся! Говорит Амелинда Бассет! Я выйду к тебе!

Она прокричала несложный текст несколько раз, прежде чем из звуковоспроизводящего устройства, которое для меня подобрали ранее, не раздался хриплый низкий (почти бас) удаленный голос:

— Не ори мне в ухо, женщина! Выходи из укрытия и сдавайся!

— Я ранена! У меня сломана нога! Я не могу ходить одна!

— Пусть кто-то из сестер тебя сопровождает!

«У меня маленькие сестры», — одними губами подсказал я Амели, напряженно вслушиваясь в их иррациональный диалог.

— У меня маленькие сестры, — исправно повторила Амели.

Риск был невелик. Айвэн людьми никогда особо не интересовался и в родственных отношениях разбирался слабо.

— Хм, — буркнул Айвэн. — Ну, какая-нибудь еще баба из поселка.

«Они все страшно боятся и не пойдут со мной» — Амели, морщась, повторила. Женщины поселка сражались наравне с мужчинами, заменяя раненых и убитых на поле боя.

Айвэн страшно обрадовался, словно ему подарили нового боевого робота.

— Ну что, как я вас наказал, крестьяне? В другой раз неповадно будет связываться с настоящим полководцем! — Да, пожалуй, заскок по поводу собственных военных талантов был самый крутой у Айвэна.