Фантастика и Детективы, 2014 № 10 (22)

— Ты был поразительно слеп, Томаш. Я всегда ненавидел тебя, хотя умело это скрывал. Только и ждал удобного случая, чтобы вцепиться в горло. Ну что ты творил, а? Даже последнему идиоту было понятно, что надо выезжать за счет других. Натравить друг на друга самостоятельных игроков, сыграть на их противоречиях, втянуть в экономическую войну. А у себя, в Конфедерации, нужно было скрутить шеи болтунам, вопящим, что дело идет к диктатуре. Ведь худшая диктатура, Томаш, — это когда власть достается таким вот пустобрехам. Что же сделал ты? Принял какие-то дурацкие программы, помогающие стране, как мертвому припарки. Выдвинул кучу красивых лозунгов в духе «Все люди — братья, поможем друг другу!» Даже вспоминать противно. Разве ты не знал, Томаш, что даже братья хотят есть? И им без разницы, кто принесет еду — белый, как ангел, голубок или вооруженный до зубов детина. Хотя — нет, не без разницы. Лучше, конечно, детина. И знаешь почему? Он отгонит чужаков, которые тоже потянутся за едой. А голубок может только мило ворковать. Согласен?

Горак молчал.

— Что, нечего сказать? Да, Томаш, не зря говорят, что главный враг человека — он сам. Ты не просто скверно правил государством, а умудрился упустить все свои шансы. Даже в тот момент, когда президентское кресло еще можно было вернуть, выбрал не тех соратников. Они-то тебя и предали — ко дню решающей битвы я купил их с потрохами.

— Крысы всегда были, есть и будут. Даже глядя человеку в глаза, трудно понять, что у него внутри — душа или душонка.

— Тому, кто потерял все, поздно оправдываться. Раньше надо было думать. Твое тело гниет в земле, а вот душа… Ты даже представить не можешь, какое это наслаждение — владеть чужой душой!..

Когда Кассару доложили, что Томаш смертельно ранен в перестрелке, он велел немедленно переписать его сознание на брэйн-чип. Пересадку выполнили оперативно — через минуту поверженный президент испустил дух. Обшарив тело, нашли уникальный самоцвет с Титана — его лет десять назад доставила на Землю одна из межпланетных экспедиций. Горак постоянно носил камень с собой как талисман. И Фредерик, недолго думая, приказал поместить чип внутрь кристалла.

— Зачем ты сделал это? — спросил Горак. — Почему не дал мне просто умереть?

— Мне показалась оригинальной сама ситуация. Ты был повелителем большей части земной суши.

— Не повелителем — всенародно избранным президентом.

— Да какая разница, Томаш? Не придирайся к словам. Так вот. Сузить свою власть с гигантской территории, над которой никогда не заходит солнце, до этого каменного яйца — такого падения еще никто не знал. Даже покойники на кладбище владеют большей площадью! Кроме того, ты ведь был очень привязан к этому камушку и не расставался с ним, пока жил. Так пусть он остается при тебе и после смерти. Или ты при нем — не суть важно.

— Ты жесток, Фредерик. Я не знал тебя таким. Иначе ни за что не приблизил бы к себе.

— У каждого свои забавы, Томаш. Теперь я могу вызывать твою тень с того света каждый раз, когда захочу поразвлечься. Поверь, мне это будет приходить в голову довольно часто. А жить я собираюсь долго — медики говорят, запросто дотяну до девяноста. Даже несмотря на все мои вредные привычки. Так что не надейся скоро от меня избавиться.

— Ты велел встроить в кристалл атомные часы. Можешь мне объяснить — зачем? Хотел, чтобы я, замурованный в чипе, отсчитывал время между нажатиями твоего пальца?

— Ты догадлив, Томаш, хотя совершенно не разбираешься в людях.

Кассар открыл один из ящиков массивного стола и достал сигару. Медленно, словно исполняя некий ритуал, размял ее в пальцах, так же неторопливо обрезал кончик и, наконец, щелкнул золотой зажигалкой.

Иллюстрация к рассказу Макса Олина

Он был завзятым курильщиком, но перешел с сигарет на сигары, лишь заметно повысив свой статус — дослужившись до полковника. А с тех пор, как примерил генеральские погоны, признавал только элитные «Gurkha». Если их запас забывали пополнить, виновный мог серьезно поплатиться. Однажды за такую промашку помощник Кассара получил жестокий разнос и был с позором изгнан со своего поста. Его преемник подобных ошибок уже не совершал.

Президент встал, прошелся по кабинету и остановился у окна. Отсюда открывался великолепный вид на дворцовую площадь. «Хорошо бы устроить здесь военный парад, — подумал Кассар. — Сделать из этого грандиозное событие, настоящий символ единения наций. Народ любит красивые зрелища. А повод найдем. Это мы умеем».

— Зачем часы, спрашиваешь? — сказал он. — Видишь ли, пытки бывают разные. Одна из самых эффективных — держать в постоянном ожидании какой-нибудь гадости. В средние века, к примеру, придумали такую: через определенные промежутки времени на голову привязанного узника падала ледяная капля воды. Точно на темя. Процедура сама по себе очень неприятная, но дело даже не в болевых ощущениях. Хуже всего было ожидание следующей капли — от одного этого приговоренный медленно сходил с ума. Изобретательно, не правда ли?

Не дождавшись ответа, Кассар продолжил: