Фантазеры

«Через час рота выстроится на увольнение, и тогда я узнаю, во сколько «баллов» адмирал оценил мое выступление. Во всяком случае, сегодня загорать в училище, и Алька зря будет ждать меня у копыт неукрощенного Клодтовского коня. Я всегда предпочитал встречаться с ней на пустынных проспектах или двадцатых линиях Васильевского острова. Там можно взять Альку за кончики пальцев, слушать ее голос и смотреть, как ветер откидывает назад ее черную гриву. А на Невском одной Альке долго нельзя. Она такая красивая, что даже капитаны первого ранга, завидя ее, улыбаются ласково, а лейтенанты берут под козырек. Правда, пока Альке нет дела ни до капитанов первого ранга с улыбками, ни до лейтенантов с приветствиями, ни до курсантов, которые с видом опытных мореманов дефилируют по городу, хотя на рукавах у них масса курсовок, а у меня всего одна. А может быть, я ошибаюсь?»

Динь-ля-ля — ударил звонок. Динь-ля-ля — точка, тире, точка, тире. Звонок подхватила дудка дневального. Учебно-боевая тревога пронеслась по коридору. И через пятьдесят секунд рота с карабинами в руках замерла в коридоре.

Четкие слова команды: первый взвод — усилить внешние патрули вокруг училища; второй — обеспечить охрану лабораторного корпуса; третий — приготовиться к эвакуации секретной части.

Шквалом промчались взводы по мраморным трапам. Адмирал и начальник строевой части училища обходят посты.

Через два часа роты получали последнюю почту. Курсанты сунули конверты за пазуху, торопясь на построение.

«Может быть, адмирал сегодня позабудет распорядиться судьбой курсанта Черкашина», — подумал Юрка, становясь в строй. «Позабыл!» — с облегчением вздохнул Юрка, отправляясь с ротой в увольнение.

Помнит адмирал или не помнит, это сейчас не имеет ровным счетом никакого значения, ведь час назад его ждала Алька на Невском под копытами вздыбленного Клодтовского коня. Автобуса не было. Юрка глянул вдоль проспекта. Мимо просвистели легковые машины, вдали у светофора сбивалась новая стая, и там зеленой точкой поблескивал огонек такси.

Денег в обрез, но… Юрка поднял руку.

«Если Альки не будет, поеду к ней домой. Мама ее посмотрит и сочувственно так скажет: «Али нет дома». Думать об этом не хотелось, но… Если Альки нет дома, значит, Люда и Вера, как истинные подруги, наконец доказали ей, что. Ленинград забит блестящими аспирантами, а курсанты совершенно серые люди».

Машина замерла у алого светофора, и рядом остановилась еще одна. Белокурая девушка посмотрела на Юрку пристально. Шофер, обернувшись, понимающе подмигнул Юрке. Юрка улыбнулся, девушка и впрямь была хороша, только это сейчас было каким-то абстрактным понятием.

Машина свернула на Невский. Юрия слегка мотнуло в сторону, и он почувствовал, как в суконке трепыхнулся конверт.

«Мама», — погрустнел Юрий, вскрывая письмо, и сразу глянул в конец: «Все живы, здоровы, пиши!»

На счетчик смотреть не хотелось; уже было съедено все мороженое.

Хлопнула дверца такси. Альки нет. Юра криво улыбнулся. Зато на ее месте, у перил Аничкова моста, сунув руки в карманы, стояла плотная девушка, в обтягивающем сильную спину белом пыльнике. Девушка обернулась — большие зеленоватые глаза, веснушчатые скулы.

— Люда? — удивился Юрка.

— Она самая.

— Ждешь кого-нибудь?

— Тебя.

«Уговорили, — решил Юрка. — Ленинград забит обаятельными аспирантами. Сейчас эта зеленоглазая камбала, нарушая законы логики и моря, швырнет в меня гарпун».

— Чего молчишь? — поинтересовалась «камбала».

Юрка независимо пожал плечами: «Все-таки Алька могла бы послать меня к черту без посредников». И вслух:

— Ну ладно, я погребу.

— Подожди, грести будем вместе. Алька устала и ждет тебя с Верой на подоконнике в уютном подъезде.

Юрка глубоко вздохнул. Воздух дрогнул, раздвинулись облака над городом, и полоса еще высокого заката отразилась в стеклах.

Легкая рука на манжете. Люда с Верой незаметно нырнули в быстрый поток, скользящий по Невскому, и растворились в нем.

Тонкие пальцы тронули Юркину ладонь, он аккуратно прикрыл их рукой:

— Теперь никуда не отпущу. Я думал, что ты не дождешься.

— Я тоже не отпущу. Я думала, что ты не приедешь.

— Мы глупые.

— А может, наоборот: мудрые, как багдадские мудрецы.

— Почему багдадские?

— Не знаю.

Алька шевельнула пальцами, и Юрка почувствовал: надо, чтобы город уехал в сторону, и были бы лес, и поляна, и солнце над головой.

— Спасибо девочкам. Мне одной очень трудно тебя ждать.

— Пристают?

— Тут я сама могу справиться. — Алька надменно повела головой и сразу стала чужой и далекой. — Только я готова была заплакать и ушла бы солнцем палима. — Алька опустила голову, пряча лицо в упавшую гриву.

— Я бы тебя догнал, — храбро начал Юрка.

Ноги вынесли их к Летнему саду.

— «Слегка за шалости бранил и в Летний сад гулять водил», — сказала Алька.

— Гулять водил, но не догадывался брать напрокат лодку.

— А мы догадались, — обрадовалась Алька.

Юрка мерно работает веслами. Алька уютно устроилась на корме. Нева несет лодку к Финскому заливу. Алька крутит головой в разные стороны:

— Смотри, мост, как кошка, поднял спину, а катер, наверно, работает мышью.