Фарфоровые куклы

– Странно, никогда не замечал за собой подобной ерунды, – холодно ответил детектив и вошел первым.

Элис чуть было не ударилась лбом, когда тяжелая стеклянная дверь, отпущенная Даггертом, налетела на нее со всего размаха. Упершись обеими ладонями, словно толкает вагон, Элис отодвинула дверь и быстро зашагала к лифту, с непреодолимым желанием убить Даггерта прямо здесь, но по пути споткнулась и подвернула каблук. Детектив вовремя успел поймать девушку, которая совсем поникла, отказавшись от запланированной расправы с грубияном, и помог ей зайти в лифт. Элис злобно ударила кнопку своего этажа, отчего ушибла палец, застонала, сдалась окончательно, сложила руки на груди, насупилась и отвернулась к стене.

Даггерт безразлично молчал.

***

За окном девятого этажа стояло хмурое утро. Солнце здесь никогда не появлялось, хотя могло, – его загораживали дома напротив. Зато окна этих домов хорошо отражали свет, проникавший в комнату, когда солнце меняло позицию напротив. Жаль, не по утрам, а лишь к глубокому полудню.

Придомовой сквер бросал намек на скромное присутствие маленькой природы, затерявшейся в закоулках высотных безликих коробок. В остальном, местность вокруг представляла городские каменные джунгли бесконечного пластика, бетона и серости.

Даггерт немного понаблюдал за людьми снаружи, стоя у окна, и направился к выходу. Он надел шляпу, накинул серый плащ, остановился в дверях и задумался. Затем вернулся в комнату и лег на кушетку.

– …Не могу разглядеть лицо, – закончил Даггерт начатую перед этим историю и натянул шляпу на глаза, словно решил вздремнуть.

– Этому есть объяснение. Твои сны связаны с убийствами, – сказала Элис.

– Не сны. А один и тот же чертов сон, – поправил ее Даггерт.

– Ты много думаешь об убийце. Он не пойман, поэтому ты не можешь разглядеть лицо второго. Голова с тобой играет. К тому же, – в который раз неаккуратно заехала Элис, – посттравматический синдром… Ветеранам сложно адаптироваться…

– К черту адаптацию! – прервал ее Даггерт.

Она испугалась, что он сейчас уйдет и они долго не увидятся, как это было в прошлый раз, после таких же неаккуратных слов. Элис быстро вернулась к теме снов, в очередной раз напомнив себе больше не касаться болезненной темы:

– А что с первым? Его ты видишь?

– Всегда разные.

– Послушай, Сэм. Тебе нужно научиться отдыхать головой. Твой мозг слишком много работает. Ты всю жизнь борешься: с людьми, с окружающим миром, с чем угодно, с кем угодно… неважно, главное для тебя – сражение. Вся твоя жизнь – сплошная борьба. Ты вечно что-то кому-то доказываешь. Поэтому твой разум создает такие образы. Ты растворился в работе. Убийца пытается тебя обыграть, а ты хочешь его поймать. Вот и все. Трюки мозга.

Даггерт громко и глубоко вздохнул.

– Ты обязательно его поймаешь, – мягко сказала Элис.

Несмотря на то, что Сэм был из тех мужчин, которые никогда не предадут свои привычки и не откажутся от звериного одиночества, Элис никого другого знать не хотела. Она считала его необычным. Свободным. Не таким, как все. Сэм не жил по общепринятым правилам и поступал так, как считал нужным. Он ни от кого и ни отчего не зависел, насколько это возможно в социуме, и уж тем более был полностью свободен внутри. А самое главное, как она считала, Сэм был просто настоящим: никогда из себя не корчил то, кем не является и всегда был самим собой.

Элис любила его, пусть и понимала, что с этим человеком быть вместе всегда, а тем более строить семью, никогда не получится. И хотя женщине это трудно принять, Элис не подпускала к себе других мужчин, довольствуясь этими редкими, но желанными встречами.

В участке добрая половина мужиков пыталась ухлестывать за ней. И не только в участке. Среди них были красавцы, богачи, кто угодно. Но она оставалась верна Даггерту, и не обращала внимание на его возраст, превышавший ее собственный на почти добрых полтора десятка лет. А еще на грубость и время от времени помятый вид.

Элис была красивой женщиной со светлыми волосами до плеч и голубыми глазами. Да что там, она была роскошной женщиной. Ее тело могло свести с ума не одного мужчину. Ко всему прочему, Элис была обаятельна, умна, образована, имела хорошую работу и могла приручить любого мужчину, в той или иной степени прогнутого стремительно процветающим матриархатом, но только не Даггерта.

Иногда вот так, бесцеремонно, ни разу не спрашивая ее мнения, он просто брал ее под руку, и они ехали к ней домой. Но в эти мгновения Элис была счастлива.

– «Чертовы две стороны одной медали», – иногда повторяла она про себя.