Фарс, комедия, трагикомедия. Очерки по исторической поэтике драматических жанров

У истока этого жанрового подвида стоит самая популярная в последующей традиции комедия Плавта «Два Менехма», где все определяется комической путаницей, порожденной сходством братьев-близнецов; любовная тема служит лишь затравкой для цепной реакции недоразумений и нет никакой интриги, потому что никто из персонажей не владеет ситуацией. Итальянцы, обрабатывая плавтовский сюжет, стремились, во-первых, запутать его еще больше, а во-вторых, внедрить в него любовную историю. Уже кардинал Биббиена, первосоздатель, вместе с Ариосто, ренессансной комедии, сделал в своем «Каландро» (1513) одного из близнецов девушкой (которая, однако, выдает себя за мужчину в то время, как ее брат то и дело появляется в женской одежде), и оба они в финале обретают возлюбленных и супругов – эта линия через анонимных «Обманутых» (1531) выводит к «Двенадцатой ночи» Шекспира. В «Лицемере» (1542) Аретино соответствующий Менехму I персонаж женат, изрядно постарел и, к тому же, обременен многочисленным семейством (имеет пять дочерей), а к путанице вокруг него относится с абсолютным безразличием, поскольку исповедует квиетизм. В «Таланте» (1542) того же Аретино близнецов уже трое, только один остался мужчиной, но все девушки выдают себя за юношей, а юноша – естественно, за девушку. Трое их и в «Жене» (1545) Чекки, и одна из них – замужняя дама.

Шекспир в «Комедии ошибок» ограничился тем, что дополнил своих Менехмов слугами, также близнецами, и позволил Антифолу Сиракузскому (Менехму II) завести роман со свояченицей Антифола Эфесского. В «Близнецах» (1705) Реньяра Менехм-шевалье, получив на почте вместо своего сундук своего брата (Менехма-деревенщины), узнает не только о его прибытии в Париж, но и о его планах и намерениях, в числе которых получение наследства и женитьба на Изабелле, в которую влюблен шевалье; таким образом, один из современных Менехмов полностью владеет ситуацией и использует сходство с братом к своей выгоде: получает наследство и женится на Изабелле. В «Двух венецианских близнецах» (1747) Гольдони между героями тоже есть разница характеров (Тонино – ловкий и смелый кавалер, Занетто – неотесанный чурбан) и есть совершенно неожиданный конец: Занетто отравлен соперником. Наконец в комедии Мариво, которая так и называется – «Недоразумение» (1734), сестры похожи, но не до неразличимости, и герой просто не узнает сестру своей избранницы под маской, обращаясь к ней с излияниями, предназначенными другой, – от «Менехмов» здесь остался только самый общий мотив.

Возвращаясь к комедии соперничества, заметим, что в чистом виде, без всяких альянсов с комедией недоразумения, она представлена у Корнеля (который в этом разделе своего творчества многим обязан испанцам), причем главный мотив корнелевской комедии в каждой новой пьесе дается в несколько ином ракурсе. В «Мелите» (1629) Эраст два года безуспешно ухаживает за заглавной героиней и, наконец, знакомит с ней своего друга, выступающего ожесточенным критиком любовного кодекса и убежденным сторонником брака по расчету, – в результате этого знакомства друг полностью пересматривает свои взгляды и становится соперником. Во «Вдове» (1632) соперник прикрывает свою любовь к героине ухаживанием за сестрой ее возлюбленного. В «Галерее Дворца правосудия» (1633) соперничают героини. В «Компаньонке» (1634) оба соперника начинают с ухаживания за компаньонкой, прежде чем переметнуться к госпоже. В «Королевской площади» (1634) герой, не желающий связывать себя любовными путами, притворяется охладевшим и делает все, чтобы его возлюбленная досталась его другу. В каждой из этих комедий есть еще вторая героиня, и вокруг нее также сплетаются любовные коллизии, хотя и с не столь ярко выраженным соперничеством. Главное отличие корнелевской комедии от испанской – в героинях. Ни свободы, ни решительности лопевских героинь у них не осталось. Героиня Лопе всегда готова бежать из дома в поисках возлюбленного хоть за тридевять земель – единственный побег у Корнеля в «Королевской площади» закончился полным конфузом. Кодекс поведения всех корнелевских героинь выразила Дафна из «Компаньонки»: «Есть у меня отец, решает он. Девица / Не может собственной судьбой распорядиться» (пер. Мих. Донского).