Фартовый город

Тем временем в самом Ростове произошло неприятное для питерцев происшествие. Члены Чертова отряда Царук Аджибабов и Яков Бородавкин ограбили баркасника. Тот возвращался вечером из цирка, когда на него напали. Бандиты забрали пиджак, срезали часы и потребовали кошелек. Баркасник заартачился – и получил удар ножом. Выходило, что беглые арестанты, находящиеся под наблюдением полиции, ранили человека.

Азвестопуло топал ногами и орал на виновных:

– Я же говорил: сидеть тихо! Никакой крови до экса! Вам что, дуракам, мало того, что мы взяли у Среднего Царя? Ради трех рублей решили на нас сыщиков навести?

Бородавкин с Аджибабовым каялись и обещали быть ниже травы. Но факт оставался фактом: внедренный в банду «демон» не сумел удержать ее от преступления.

На конспиративной квартире состоялось очередное секретное совещание. Кроме Блажкова, никто из ростовского начальства не знал о внедрении Сергея. Еще знал Петр Англиченков, но он к начальству не относился. Как быть? Пришлось вызывать на распеканцию титулярного советника. Тот явился расстроенный, не похожий на себя.

– Вот лупоносы! – сказал он в сердцах. – Как нянька, сижу при них с утра до вечера. Стоило отлучиться, они сразу за ножи…

– Вы обещаете, что больше такого не повторится? – спросил Блажков. – Иначе мне придется арестовать всю хевру, и тогда операции конец.

– Не надо, Яков Николаевич! – вскричала молодежь.

– Недолго осталось, еще чуть-чуть потерпите! – добавил Азвестопуло.

Коллежский регистратор их не слушал, а смотрел на Лыкова. Тот понимал коллегу. Положение у Блажкова трудное. Совершено вооруженное ограбление, ранен человек. Главный сыщик знает, где искать негодяев, но не трогает их. Если об этом проведает начальство, головы не сносить. Тем более что операция по уничтожению банды ни с кем наверху не согласована. И никто не может дать гарантий, что дикие, давно преступившие край стодесятники будут сидеть тихо…

– Давайте уведем их из города, – предложил Алексей Николаевич. – Пусть спрячутся в какой-нибудь дыре и не кажут носа. До самого якобы экса. Сергей, скажешь им: сами виноваты, не могли удержаться, будете теперь в глухомани клопов кормить.

Это был хороший вариант, и Блажков скрепя сердце на него согласился. Следующей же ночью стодесятники покинули «Черный город» и перебрались в станицу Аксайскую, в двенадцати верстах выше по правому берегу Дона. Азвестопуло ездил оттуда в Ростов, «готовил» экс. Он брал с собой лишь одного Капетанаки. Эвзон нравился титулярному советнику, и тот решил спасти его от участи остальных членов банды. Когда Сергей сказал об этом шефу, Лыков ответил коротко:

– Тебе решать. Только не ошибись.

Вывод беглых из Ростова вдруг оказался весьма кстати. У них были развязаны руки для операций в округе. Нецветайленко передал Сереге Саперу списки ближайшего окружения Самого Царя: фамилии, приметы, адреса. Оставшись один, тот заменил охрану и приблизил к себе земляков из Гниловской. В течение недели в окрестностях станицы обнаружили один за другим пять трупов. Один лежал в камышах, второй висел на вербе, а еще трое валялись прямо в степи. Григорий Царев понял, что кольцо вокруг него сжимается. Он хотел бы сбежать в горы к чеченским кунакам, но его держал экс. Атаман торопил Лонись-Лонского, а тот грамотно отнекивался.

В двадцатых числах июня таганрогская полиция прислала телеграмму. На пароходе, спустившемся из Ростова, нашли корзину из белого тростника. Оттуда сочилась кровь и доносился смрадный запах. В присутствии судебного следователя корзину вскрыли и обнаружили внутри труп неизвестного лет двадцати пяти, избитого и задушенного. Тот был в белье и белой сорочке, руки чистые, с ухоженными ногтями. Документов у убитого при себе, разумеется, не было. Но имелась особая примета: три родинки на левой щеке, размером с конопляное зерно.

Англиченков на паровой шхуне «Ваня» отправился в Таганрог и привез оттуда труп. Его поместили в анатомический покой городской больницы, сфотографировали, дактилоскопировали и попытались выяснить личность. В полицейской картотеке неизвестный не значился. Сыщики обходили злачные места, показывали карточку – бесполезно. Наконец загадочным покойником заинтересовался Лыков. Он внимательно осмотрел тело и заявил Блажкову:

– Запросите данные на всех недавно демобилизованных солдат четвертых рот саперных батальонов.

– А это что за роты? – удивился Яков Николаевич.

– Военно-телеграфные.

– И при чем тут наш мертвяк?

– У него подушечки на пальцах, какие бывают у машинистов пишущих машин. А еще у телеграфистов.

– Эх-ма! Я и не заметил.