Фартовый город

– Уже сказал, – ответил Лонись-Лонской.

– Да? Молодец. И что?

– Он ждет нас с тобой в полночь.

– Где?

– У него квартира в Кузнечной улице, под строящимися скотобойнями. Дом номер три.

– Охраны там сколько?

– Дворник, его помощник и еще внутри человек.

– Решительные люди? – спросил Серега Сапер. – Пойдут они за хозяина на ножи?

– Дворник пойдет. Он из Гниловской, приятель с братьями Царевыми с молодых ногтей.

– Пришьем его. А двое других?

– Те убегут, – отмахнулся бандит. – Но лучше бы и их. А то начнутся разговоры, нам они зачем?

– То есть всех троих надо списать?

– Шваль, что ли, жалеть? Она и есть шваль.

Азвестопуло отвернулся к окну, по лицу его пробежала тень.

– Чего ты?

– Да троих убить… Справимся ли?

«Иван» пожал плечами:

– Делов-то. Они будут тебя опасаться, а не меня. Я-то свой. Повернешь дворника спиной ко мне, дальше мое дело.

– Ладно. Так вдвоем управимся? Или мне взять Капетанаки?

Лонись-Лонской задумался.

– Эвзона? Ну, нехай во дворе постоит. Ежели кто выбежит, пусть бьет наповал.

Однако события в доме номер три по Кузнечной улице стали развиваться иначе. В половине двенадцатого ночи к воротам подошел Лыков. Его словно дожидались – из калитки тотчас выскочил огромного роста детина.

– Кто таков?

– Квартирный налог уплачен?

– Че? – опешил парень и тут же полетел на землю от удара в челюсть. Коллежский советник перешагнул через дворника, а навстречу ему уже спешил помощник. Он был всего на вершок ниже приятеля.

– А…

– На!

Высунувшись на улицу, Алексей Николаевич тихо свистнул. В ворота быстро шмыгнули двое. Англиченков склонился над охранниками:

– Красиво лежат!

– Скоро очнутся. Лучше связать их.

Петр заковал в наручники одного, а Блажков второго. Дворников оттащили в чулан и закрыли дверь снаружи на засов.

– Остался последний, – прошептал Лыков.

Надзиратель взмолился:

– Дайте я, а то все вы да вы!

– Ну валяй.

Англиченков устремился по лестнице на второй этаж. Там послышалась какая-то возня, но быстро прекратилась. Начальники степенно поднялись наверх и увидели последнего из охранников. Тот сидел в углу с ошарашенным лицом и тихо скулил. Не имеющий чина занес над ним кулак. Хрясь! Парень распластался на полу.

Лыков шагнул в комнату, освещенную слабой керосиновой лампой. Надзиратель все-таки нашумел, и Григорий Царев стоял настороже возле окна. Увидев питерца, он ринулся к другой двери. Но в нее уже входил Блажков. Сильным толчком коллежский регистратор вернул атамана на место. Три сыщика обступили Самого Царя. Тот поднял руки:

– Сдаюсь без сопротивления!

Англиченков ответил:

– Мы сегодня пленных не берем.

Это было сказано таким тоном, что атаман сразу побелел. Он сел на пол и закрыл голову руками:

– Отпустите меня, я уеду и никогда больше здесь не появлюсь. В комоде деньги, много. Возьмите и уходите. Утром уже меня не будет в Ростове!

– Вот скотина… – пробормотал Яков Николаевич. – Шиш тебе. Пора, собирайся к своим братьям.

– Пощадите! – продолжил канючить бандит. – Все заберите, я тайники покажу, там сотни тысяч! Только отпустите, никто никогда меня больше не увидит!

– Не увидит, это точно, – буркнул Англиченков. – Ты, когда моего племяша убивал, о возмездии не думал? А когда сестру Якова Николаича резал, тоже считал, что обойдется? А вот не обошлось. Столько людей через тебя умерли. Надоел. Сдохни.

Он сверху сильно двинул Царева по макушке. Тот охнул, но рук не убрал. Тогда Блажков крепко схватил его за запястья. А Петр взял за горло и стал душить…

Лыков растерялся. Помогать ростовцам? Однако те справлялись без него. Он тоже хотел ухватить вырывавшегося бандита. Но Яков Николаевич процедил сквозь зубы:

– Не надо.

Через минуту все было кончено. Сыщики нависли над Царевым. Питерец спросил:

– А мне чего не дали?

– Наша грязь, нам и убирать, – отрезал Блажков.

– Да, вам в Петербурге хватит, – поддакнул его любимчик. – А дома мы уж сами.

Главный преступник Ростова выглядел страшно: лицо посинело, язык вывалился наружу.

– Тьфу! – сплюнул на пол коллежский регистратор. – Такой город испоганил, тварь.

Тут снаружи послышались шаги.

– Это Лонись-Лонской! Разошлись по углам, – скомандовал Лыков.

Сыщики не успели сделать и шагу – за дверью грохнуло. Мешая друг другу, они бросились в коридор. На площадке бился в конвульсиях человек с простреленной головой, а над ним стоял Азвестопуло с дымящимся маузером в руке. Лицо у «демона» было жуткое…

– Что случилось, Сережа? – крикнул коллежский советник. – Ты не ранен?

– А? Что?

Грек поднял глаза, обвел всех невидящим взглядом. Потом наконец заговорил:

– Он догадался, пришлось бить его со спины.

– Лонись-Лонской?

– Да. Мы вошли, а дворников нет. Поднялись сюда, и опять никого. Тут Филипп все понял, медлить было нельзя.

– Да черт с ним! – рявкнул Блажков. – Нашел из-за чего переживать. Тащи его в комнату.

Азвестопуло с Англиченковым занесли труп «ивана» внутрь и бросили возле Царева.

В полной тишине сыщики стояли и смотрели на дело своих рук. Настроение у всех было поганое. Наконец Лыков сказал:

– Дрянь занятие, но надо его закончить. Яков, Петр, вы ступайте. Караульщики не должны вас видеть.