Фартовый город

Через несколько часов догадка Лыкова подтвердилась. В полицию пришла мещанка и подала явочное прошение о пропаже сына. Тот вернулся месяц назад с действительной службы. Был военным телеграфистом в Либаве и здесь собирался устроиться на почту. Но парня сбил с панталыку какой-то лихой человек. Уводил его из дому, а возвращался вчерашний солдат поздно и пьяный. Откуда-то у него появились большие деньги, раз даже мать видела сотенную бумажку. Она пыталась отговорить сына от дурных знакомств, да не успела… По всем приметам, лихой человек был Лонись-Лонской.

Питерец сказал ростовцу:

– Помните, Яков Николаевич, те случаи? Когда с банковских счетов снимали деньги по поддельным телеграммам.

– Помню. Три раза было, на общую сумму почти пятьдесят тысяч. Думаете, это он стучал телеграммы?

– Скорее всего. Сделал свое дело и стал не нужен. Жулики научились накидывать на провода вставку от переносных аппаратов, эта мода пошла с Польши. У вас первооткрыватель Лонись-Лонской. Думаю, он и убил парня. Сам или поручил кому. А приказ отдал Григорий Царев.

– Сволочи… – пробормотал сыщик. – Надо их прекратить, давно пора.

– И я думаю, что пора, – согласился Алексей Николаевич. – Сегодня у нас очередная встреча с Сергеем Маноловичем. Приходите в трактир Борзенко к одиннадцати, возьмите с собой Петра Павловича. Пора играть эндшпиль.

– Чего?

– В шахматах так называется заключительная фаза партии.

– А… Оружие-то с собой брать? Или хватит одного Пети заместо оружия?

Лыков удивился:

– Я в вашем благословенном городе всегда пистолет с собой ношу. После того случая. Даже когда спускаюсь в буфет выпить кофею… А вы разве иначе?

– Да я кофе не пью и по номерам не шастаю, – ответил коллежский регистратор с иронией. – На задержание наган беру, а так зачем рвать карманы?

– Ну-ну…

– В случае чего Петька-скуловорот прикроет. Он как даст кулаком! И конец мазурику.

Лыков сел напротив, посмотрел коллеге в глаза:

– Яков. В самое ближайшее время мы прикончим всю главную мразь в твоем городе. Ты это понимаешь?

– А то как же.

– Законом такие «операции» не предусмотрены. Мы сильно, очень сильно рискуем.

– И это понимаю.

– И ты готов, когда придет время, нажать на спуск?

Блажков хмыкнул:

– Думаешь, раз коллежский советник из Питера, то один такой решительный? У нас тоже к «царю» счеты есть.

– При аресте все мы можем, когда они сопротивляются. Это легко, это совесть не тревожит. А если Григорий на колени упадет, пощады запросит?

Яков Николаевич пристально посмотрел на собеседника, словно только что его увидел:

– А как вышло, Лыков, что ты нас к такому делу подвел? Говорил, что перебьем одних уголовных руками других. А теперь, чую я, иное готовится. Сам замараешься, и мы с тобой заодно. Так? Ты ведь изначально это знал?

– Я замараться готов, – ответил питерец. – В чистоплюях никогда не был. Могу без тебя обойтись, если дрейфишь. Мы с Сергеем справимся сами.

– Тут не страх, тут другое, – вздохнул ростовец. – Я же полицейский, должен правосудие охранять. А здесь кривосудие.

– Я тоже полицейский.

– Дело, что мы задумали, паршивое. Неправильное дело. Заменять собой закон – так можно далеко зайти.

– А куда деваться, Яков? Твои «цари» давно обставились помощниками, адвокатами, посредниками. До них законным путем никогда не доберешься. Никогда – понимаешь? И что, спускать? Пусть и дальше людей убивают? Помнишь Тусузова? Шестнадцать человек погубил и в лицо нам смеется. Вот такое казенное правосудие.

Лицо Блажкова сморщилось, как старое яблоко, но он ничего не ответил. Долго молчал, вздыхал, курил дешевую папиросу. Потом потушил окурок и спросил:

– Эндшпиль называется?

– Да.

– Я приду. С оружием.

Азвестопуло сидел в номере с какой-то модисткой, когда в дверь деликатно постучали. Затем просунулся эвзон:

– Там который из Сибири.

– Скажи – сейчас спущусь.

Сергей вошел в буфет, навстречу ему поднялся Нецветайленко:

– Здорово.

– Здорово. Надеюсь, ты не просто так меня от бабы оторвал?

– Дело есть.

Они сели, и бандит заговорил:

– Все готово, деньги повезут завтра в одиннадцать.

– Сколько?

– Двести восемьдесят шесть тысяч с мелочью.

– Годится. Место то самое?

Контора Государственного банка находилась на Смирновском спуске. Серега Сапер с Нецветайленко наметили для нападения угол Тургеневской и Кривого спуска.

– Оно, – кивнул бандит. – А твое место где? Где будем дуван делить?

– Я тебе завтра скажу, перед налетом.

– Не веришь?

– Нет, не верю.

Лонись-Лонской набычился и сказал:

– Имею предложение.

– Сейчас?

– Завтра поздно будет.

– Ну давай.

– Ты понимаешь, Сергей Манолович, что Самый Царь станет нас искать? Если мы возьмем деньги и сбежим из города.

– Как пить дать станет.

– Так вот. Давай его сегодня грохнем.

Азвестопуло не удивился.

– Сам тебе хотел это предложить, – ответил он. – Гришка свое дело сделал, зорик сыскал. Зачем он нам теперь?

Лонись-Лонской обрадовался:

– Значит, по рукам?

– По рукам.

– Самый Царь теперь слаб, – начал оправдываться «иван». – Опять же, нам хвосты ни к чему.

– Ты вот что, Филипп Гаврилович. Скажи ему, что я хочу познакомиться. Нынче же вечером, чтобы долю свою обсудить. Там мы и…