Фашисты

— Мужчина! — окликнула девушка из окошка. — Не спим! Вам талончик к кому?

— Извините, — спохватился Вольский. — Мне к психиатру. Тьфу! К терапевту, Кузнецову.

— Фёдору Андреевичу или Алексею Львовичу?

— А что, тут два терапевта Кузнецова?

— Иначе бы я не спрашивала, — сказала девушка–регистратор устало.

Похоже, ей регулярно приходилось объяснять насчёт однофамильцев–терапевтов.

— Тот, который сейчас принимает.

— Это Фёдор Андреевич.

Получив талон, Вольский поднялся на второй этаж. У двери кабинета собралась внушительная очередь, состоящая из старушек. Вольскому показалось, что они смотрят на него враждебно, как на самозванца или вора. Он уткнулся в смартфон и полистал неинтересные ленты соцсетей. Старушки слабыми голосами обсуждали свои болячки, тут же ставили друг другу диагнозы и назначали лечение. От них пахло микстурами, старостью, близкой смертью. Вольский жалел их. Он вспомнил свою старенькую маму, живущую в другом городе, и сердце его заныло.

Очередь подошла минут через сорок. Но Вольский пропустил вперёд дряхлую старушку с двумя палочками.

— Спасибо, мой мальчик, — проскрипела она и очень медленно встала.

Потом очень медленно подошла к двери кабинета. Очень медленно открыла её. Очень медленно вошла. И очень медленно закрыла за собой.

В правом боку резануло и сразу отпустило. Вольский замер и торопливо помассировал живот в районе печени. Камень. Откуда только взялся? Пиво он не пил. И вообще алкоголь не употреблял. Экология? Плохое питание? Ужасная петербургская вода? Всё вместе? Позапрошлой ночью Вольского скрутило так, что он плакал от боли. Сонная Саша испуганно бегала по комнате, разбрасывая лекарства из коробки. Из обезболивающих таблеток нашёлся только анальгин. Позеленевший Вольский лежал на полу в позе эмбриона и мечтал умереть. Смерть виделась ему в тот момент ласковым сном, избавлением, полётом. И не имело значения, как это переживут мама и Саша.

— Я вызываю неотложку, — сказала жена. — И даже не смей спорить.

Он и не собирался.

Скорая помощь приехала быстро. Вольскому сделали два укола. Боль постепенно ушла. Он уснул. Утром Саша позвонила в поликлинику. К вечеру пришёл усталый пожилой терапевт, выписал направление на УЗИ.

— Как вы думаете, — спросила Саша, — что это может быть?

— Не будем гадать, — ответил терапевт. — Скоро узнаем.

И вот узнали. Это было предсказуемо. Накануне вечером Вольский несколько часов читал медицинские статьи и форумы.

Старушка очень медленно вышла из кабинета и повторила:

— Спасибо, мой мальчик. Я очень вам благодарна.

«Мальчик. Хотя для неё, наверное, мальчик», — подумал Вольский.

Он зашёл в белый прохладный кабинет и протянул терапевту заключение. Кузнецов нацепил очки, слегка откинул голову и стал читать, шевеля губами. Поднял взгляд.

— Присаживайтесь, не стойте над душой.

Вольский сел.

— Так–так, — сказал Кузнецов, отложил заключение и тоскливо посмотрел в окно. — Так–так.

— Сказали, камень.

— Что? — повернулся терапевт. — Ну, да, ну, да. Камень. Если бы! Это похоже на камень. И это выглядит как камень. Человек с малым опытом действительно решит, что это камень. Но это не камень.

Вольский почувствовал жар в затылке.

— Олко… Окно…

От волнения он не мог выговорить нужное слово. Но сумел собраться и найти простой синоним.

— Рак?

— Да какой рак! — раздражённо сказал Кузнецов. — У вас там демон.

— Простите, Алексей Львович…

— Фёдор Андреевич, — процедил терапевт.

— Да, Фёдор Андреевич. Какой, вы говорите, у меня диагноз?

— Ну, это не совсем диагноз. Потому что болезни никакой нет. У вас внутри сидит демон.

— Просто сидит? — спросил Вольский. — А как он там оказался?

— Не знаю, как он туда попал. Да и неважно. Ну а сидит он не просто так. Демоны вообще ничего просто так не делают. Он будет вас мучить, причинять боль. Вам же было больно, когда вы скорую вызвали? Ну, вот. Это только начало. Он ещё в силу не вошёл. Не созрел. Как созреет, сами себе удивитесь.

— Ага, — сказал Вольский осторожно. — Понимаю. А может, есть какое–то лекарство?

— Не валяйте дурака! Какое лекарство? Ну, какое лекарство?!

Кузнецов привстал и надвинулся.

— Он вас будет пытать и требовать, чтобы вы творили всякое непотребство. Я с таким уже сталкивался.

— Значит, это не камень и не рак? — сказал Вольский.

— Вы что, глухой? Я же вам только что рассказал. Медицина тут, как мы часто говорим, бессильна. А вот хороший бесогон вам поможет.

— Бесогон? Это травы какие–то?

Кузнецов выдвинул ящик стола и быстро что–то написал на листке. Подвинул Вольскому. Тот увидел номер телефона и имя — отец Прокопий.

— Вот кто вам поможет. И не тяните с этим. Сегодня же свяжитесь с ним.

— Понятно, — сказал Вольский, вставая. — Большое спасибо. До свидания.

— Номер телефона забыли, — сказал Кузнецов брезгливо.

— Да, точно.

Вольский сунул листок в задний карман штанов.

— Не потеряйте. А то я завтра ухожу в отпуск и улетаю отдыхать. Месяц вы меня не отыщете.

— Нет–нет. Я не потеряю. И сегодня же свяжусь.

Кузнецов ухмыльнулся.

— Уж сделайте милость.

И резко добавил:

— Себе.