Фатум. Самые темные века

– Я горжусь, – сказал Феллах ад Миадарн. Голос его был словно вытравлен кислотой по металлу. – Мой сын мертв. Остались родина и бог-император. Я горжусь, Пекле. Мне есть ради чего жить. Мой мальчик умер. Он герой. Я – горжусь. Все просто.

Пекле молчал.

8. Гроза

…Веселка поплевала на ладони, взялась за меч. Выдернула его из земли, взмахнула раз, другой.

– Ух, как я не хочу помирать! Прямо совсем-совсем-совсем не хочу. Ух.

– Веселка, – сказал Стефан напряженным голосом. Девушка обернулась, на лице отразилось удивление, – мне надо идти.

Он погладил ее грубой ладонью по волосам. Осторожно, как ребенка, обнял.

Веселка замерла. Он слышал, как бьется ее сердце.

– Ты куда, Стефан? – Она не договорила.

Прижался запекшимися, лопнувшими губами к ее губам.

Это было хорошо.

От потери крови голова стала легкой-легкой. Он сделал шаг, чувствуя, как пружинит под ногами дерево настила.

– Держись, сестренка. Я скоро вернусь.

– Стефан?

– Да? – Он повернул голову.

– Не увлекайся там.

* * *

На мосту лежало огромное бревно, брошенное таранной командой некров.

«Бесчувственный, как бревно», – вспомнил он слова Веселки, усмехнулся.

Бревно? Пусть будет бревно.

Стефан поднял меч и пошел – легким шагом, плавно переходя на бег. Убивать надо весело. Весело и, сука, задорно. Без гнева и ненависти.

Только тогда это будет настоящее искусство.

* * *

…Стефан слышал, как дышит эльф по другую сторону бревна.

– Слышишь, ты. Лилия!

Сначала Стефан думал, что тот, с другой стороны, не ответит.

– Чего тебе, человек? – донеслось тихое, едва слышное. Словно колыхание воздуха.

– Ты помираешь, никак? – спросил Стефан. Нащупал рукоять меча – она была скользкой от крови. Черт. Стефан беззвучно выругался, ухватился крепче. От потери крови кружилась голова. И брюхо подвело, оказывается…

Вдох, выдох.

– Я говорю, ты помер там, что ли?

Молчание.

– Только после тебя, человек.

Живой, значит. Стефан собрался. Давай, солдат, давай. Некогда помирать…

– Лилия? – сказал Стефан. Перед глазами мелькали черные пятна. – Слышь, лилия. Слышишь меня?

– Что?

– Иди в …!

Они вскочили одновременно: Стефан, держа клинок на замахе, эльф – со стрелой на тетиве. В краткое мгновение, растянувшееся на половину дня, они смотрели друг на друга.

У эльфа была раскроена щека, кусок уха свисал на тонкой полоске кожи. Мертвый глаз смотрел в сторону.

В следующее мгновение пехотный фламберг ударил эльфа в грудь, с хрустом прошел насквозь и выскочил из спины на две ладони. Эльф даже не вскрикнул. Молча повалился назад, продолжая держать в левой руке лук.

Тетива все еще вибрировала…

Пустая.

Стефан подошел и ухватился за рукоять меча. С усилием выдернул. И упал.

Вырвавшийся из него поток крови он уже не заметил. Только вдруг стало горячо и мокро…

Тяжелая стрела с серыми перьями. Рассчитанная, чтобы пробить доспехи.

А Стефан забулькал и упал. Небо над ним было невозможно высоким.

Последние слова, подумал он. «Я… я должен сказать последние слова…»

Губы шевельнулись. Но этих слов уже никто не услышал.

* * *

Идзи вышел вперед, поднимая руки. Имперцы переглянулись. При виде его отрастающей бороды солдаты заметно занервничали.

Кнехт сглотнул.

– Я… я тебя знаю?

– Меня зовут Идзи Бласкег. Говорят, я ем на завтрак младенцев и пью кровь девственниц.

Идзи причмокнул. Солдаты попятились.

– И знаете что? – Гном ослепительно улыбнулся. – Это правда.

Он опустил руки и пошел к ним своим мягким, слегка шаркающим шагом. На носу трогательно блестели круглые очки.

– Не надо меня бояться, – ласково и тихо сказал Идзи Бласкег, прозванный Синебородым. – Я ничего вам не сделаю. Поверьте мне.

Он раскрыл объятия.

– Что же вы?

Солдаты замерли, словно Идзи был огромной змеей. Чудовищным василиском, чей взгляд превращает человека в камень.

– Это он… – пробормотал один из них. – Точно он.

– Не подходи! – закричал другой кнехт и вскинул арбалет.

Тунк! Стрела вонзилась гному в плечо.

Идзи моргнул. И продолжал идти, улыбаясь. Кровь текла из раны, капала на настил моста.

Солдат выронил оружие, лицо побелело. Гном с легкостью поднял его на вытянутых руках, словно ребенка, поднес к краю моста и отпустил.

Дикий крик разорвал воздух. Плеск! И тишина.

Гном стоял, сгорбившись, опустив руки, а солдаты медленно отступали. Пятились. Словно его спина, спина гнома-коротышки, излучала чудовищную опасность…

Слышно было, как течет внизу река и стонут вокруг раненые.

Строй солдат подался назад. Медленно, но верно они отступали. Офицер проорал команду, но его не слушали…

– Куда же вы? – Идзи медленно повернулся. Очки его сбились набок, на стеклах были капли крови.

Идзи растянул губы в улыбке:

– Мы же только начали вечеринку…

* * *

– Веселка!

Венемир дохромал, опираясь на сломанный меч, опустился перед ней на колени. Вокруг девушки растеклось огромное красное пятно.

– Веселка! Веселка, слышишь меня? Все будет хорошо.

– Вена… я…

– Веселка, молчи! Кровью изойдешь.