Фауст

ПОСВЯЩЕНИЕ

Вы вновь со мной, туманные виденья,

Мне в юности мелькнувшие давно...

Вас удержу ль во власти вдохновенья? Былым ли снам явиться вновь дано?

Из сумрака, из тьмы полузабвенья Восстали вы... О, будь, что суждено!

Как в юности, ваш вид мне грудь волнует, И дух мой снова чары ваши чует.

Вы принесли с собой воспоминанье Веселых дней и милых теней рой; Воскресло вновь забытое сказанье Любви и дружбы первой предо мной;

Все вспомнилось: и прежнее страданье,

И жизни бег запутанной чредой,

И образы друзей, из жизни юной Исторгнутых, обманутых фортуной.

Кому я пел когда-то, вдохновенный,

Тем песнь моя — увы! — уж не слышна... Кружок друзей рассеян по Вселенной,

Их отклик смолк, прошли те времена.

Я чужд толпе со скорбью, мне священной, Мне самая хвала ее страшна,

А те, кому моя звучала лира,

Кто жив еще, — рассеяны средь мира.

И вот воскресло давнее стремленье Туда, в мир духов, строгий и немой,

И робкое родится песнопенье,

Стеня, дрожа эоловой струной;

В суровом сердце трепет и смиренье,

В очах слеза сменяется слезой;

Все, чем владею, вдаль куда-то скрылось; Все, что прошло, — восстало, оживилось!..

ПРОЛОГ В ТЕАТРЕ

Директор, поэт и комик. Директор

Друзья, вы оба мне не раз Помочь умели в горькой доле;

Как ваше мненье: хорошо ли Пойдут дела теперь у нас?

Хотел бы публике я угодить на славу:

Она сама живет и жить другим дает. Подмостки есть; театр готов; забаву Уж предвкушает радостно народ.

У нас ведь все к чудесному стремятся:

Глядят во все глаза и жаждут удивляться. Мне угождать толпе хоть и не новый труд,

Но все ж меня берет невольное сомненье: Прекрасного они, конечно, не поймут,

Зато начитаны они до пресыщенья.

Вот дать бы пьесу нам поярче, поновей, Посодержательней — для публики моей!

А ведь приятен вид толпы необозримой, Когда она вокруг театра наводнит Всю площадь и бежит волной неудержимой, И в двери тесные и рвется и спешит.

Нет четырех часов, до вечера далеко,

А уж толпа кишит, пустого места нет, Точь-в-точь голодные пред лавкой хлебопека,

И шею все сломить готовы за билет.

Такие чудеса во власти лишь поэта!

Мой друг, теперь прошу: скорей ты сделай это.

Поэт

Не говори мне о толпе безумной —

Она в нас мысли лучшие гнетет;

Избавь меня от этой давки шумной,

Влекущей мощно в свой водоворот;

Нет, тишины ищу я, многодумный, —

Лишь там поэту радость расцветет;

Там, только там божественною властью Любовь и дружба нас приводят к счастью.

Что в глубине сердечной грудь лелеет,

Что просится на робкие уста —

Удачно ль, нет ли, — выйти чуть посмеет На свет — его погубит суета!

Нет, лучше пусть годами дума зреет,

Чтоб совершенной стала красота!

Мишурный блеск родится на мгновенье, Прекрасному — потомства поклоненье!

Комик

Потомство! Вот о чем мне речи надоели!

Что, если б для него — потомства — в самом деле И я бы перестал смешить честной народ?

Кто ж публику тогда, скажите, развлечет Веселой шуткою, ей нужной, без сомненья?..

Нет, как хотите, а держусь я мненья,

Что весельчак заслужит свой почет И что забавник — не лишен значенья.

Кто интересен публике, мой друг,

Тот говорить с толпою может смело;

Увлечь ее — ему пустое дело,

Успех тем легче, чем обширней круг!

Итак, смелей вперед! Вы можете заставить Фантазию, любовь, рассудок, чувство, страсть

На сцену выступить; но не забудьте часть И шаловливого дурачества прибавить.

Директор

А главное, мой друг, введите приключенья! Глазеть на них — толпе нет выше наслажденья; Ну и пускай толпа, разиня рот, глядит... Причудливую ткань раскиньте перед нею —

И вы упрочили за пьесою своею Успех, и к вам толпа уже благоволит.

Пусть масса массу привлекает!

Пусть каждый кое-что на вкус получит свой! Кто много предложил, тот многим угождает — И вот толпа идет, довольная, домой.

Смелее все в куски мельчайшие крошите —

И этот винегрет успех доставит вам.

Легко вам выдумать, легко представить нам! Что пользы, если вы им «целое» дадите?

Ведь публика ж его расщиплет по кускам.

Поэт

И вы не видите, как гнусно и постыдно Такое ремесло? Иль не художник я?