Фауст

Блажен, кто полон упованья
Из моря заблуждений убежать!
Всегда и всюду так бывает,
Что пользуется всякий тем,
Чего не знал он и не знает,
А знание не тронуто никем.

Но перестанем грустным рассужденьем
Туманить этот чудный миг.
Смотри, как солнечным вечерним освещеньем
Зарделись хижины среди дерев своих!
Отходит Солнце, гаснет день отживший,
Для новой жизни Солнце вдаль идет…
Нет крыльев у меня, а то бы, подхвативши,
Они меня несли за ним, вперед,
Я любовался бы на мирные картины,
На гребни гор в огне его лучей,
На темные и тихие долины
И на серебряный ручей,
Текущий в позолоченное взморье.
Богоподобного полета моего
Не устрашило бы и дикое нагорье,
Я смело бы летел через него.
А вот пред изумленными очами
Открылось море. Солнце, наконец,
Спускается, скрывая за волнами
Свой золотой, свой царственный венец.
Но стало новое влеченье шевелиться
В моей груди, и я стремлюсь вперед,
Чтоб светом Солнца вечным насладиться.
В той стороне, куда я свой полет
Направил, день сияет ясный,
А ночь темнеет за спиной,
Вверху — небесный свод прекрасный,
И волны моря — подо мной.
Чудесный сон! Но Солнце исчезает…
Зачем душа, что на крылах своих
В воздушное пространство улетает,
Не может дать и телу их?
А все ж присуще это нам влеченье —
Душою воспарять туда, в небесный свод,
Когда заслышим жаворонка пенье,
Или когда над крутизной высот,
Заросших соснами, парит орел, широко
Раскинув крылья, или журавлей
Станица устремляется далеко,
На родину, за несколько морей.

Вагнер

Я сам порой причудливым бываю,
Стремленья же такого нет во мне;
Природою легко насытиться вполне,
А к птицам зависти я вовсе не питаю.
Совсем другое наслажденье —
Сидеть за книгами и углубляться в чтенье!
И ночи зимние чудесными найдешь,
И весь наполнишься блаженной теплотою,
А вдруг такой пергамент развернешь,
Что небеса увидишь пред собою.

Фауст

Одно влеченье ведомо тебе:
Живи лишь им, других не познавая!
Но две души я чувствую в себе,
От их вражды, от их борьбы страдая.
Одна из них привязана вполне
К земле и к наслажденью телом;
Другая же с ней борется во мне
И, недовольная одним земным уделом,
Стремится к дальней стороне.
О, если в воздухе меж небом и землею
Витают вправду духи, пусть они
Покинут облака чудесные свои
И унесут меня с собою
В иную жизнь, на новые пути!
Когда б я мог волшебный плащ найти,
Чтобы на нем в минуту пожеланья
Я мог лететь в иной, далекий край,
Я дал бы за него любые одеянья:
Пред ним теряют силу обаянья
И пурпур царственный, и пышный горностай!

Вагнер