Фауст

Покинул я поля и нивы;
Ночная тьма объяла их.
В душе высокие порывы
Родятся тайно в этот миг.
Уснули буйные влеченья,
И в глубине душевной вновь
Горит огонь благоговенья
И к человечеству любовь!

Пудель, успокойся! Полно, не возись!
Что ты вздумал нюхать? Что ты ищешь там?
Спать сюда, за печкой, у меня ложись:
Я тебе подушку лучшую отдам.
Ты своим проворством, быстрой беготнею
По дороге горной вдоволь тешил нас;
Будешь постоянно ты доволен мною,
Только успокойся в этот тихий час!

Когда затеплится лампада
И нашу келью озарит,
Опять осветит нас отрада
И разум вновь заговорит.
Надежда быстро расцветает,
Источник жизни нас опять
В свое теченье увлекает,
И нам влеченья не унять.

Успокойся, пудель! Знай, что лай твой дикий
Вовсе не подходит к выспренним тонам,
Что мой дух объяли в этот день великий!
Мы уже привыкли, и не диво нам
Слышать, если люди то клеймят преступно,
Что им непонятно, что им недоступно,
Велико, прекрасно, трудно для толпы…
Им уподобляться хочешь, пудель, ты?
Но что я чувствую? При силе всей хотенья
Из сердца не течет уже успокоенье.
Зачем поток так быстро иссякает
И жажде нас опять предоставляет?
Я так привыкнул к этому явленью,
Но может быть исправлена беда,
Когда мы ценим неземное и когда
Влечемся мы душою к Откровенью,
Оно нигде не шлет нам столько света,
Как на страницах Нового Завета!
Я чувствую порыв неотразимый
Оригинал раскрыть перед собой,
Перевести на свой язык любимый,
На свой язык родной[29].

(Открывает фолиант и приступает к переводу.)