Фаворит из будущего

Мужчине до колеса осталось каких-то два метра. Но тут, уверенный до этого подъем вдруг забуксовал. Раз за разом Тимоха, оттолкнувшись ногами и помогая себе руками, делал рывок вверх и тут же сползал вниз. Будто на столбе была какая-то невидимая черта, через которую пройти было невозможно.

Приглядевшись, Александр увидел, что самый верх столба особенно ярко блестит на солнце.

– Знамо дело, верхушку салом смазали, – пояснил Герасим. – Эх, а поросенок то знатный. Розовенький! Эх, такого бы на язычок положить!

Между тем на столб полез очередной желающий нежной поросятинки. Несмотря на внушительный вид, его бесславное восхождение закончилось еще быстрее, чем у предыдущего верхолаза. Добравшись до части, смазанной жиром, мужчина лишь дважды сделал попытку преодолеть «вкусный» участок. Вторая попытка закончилась тем, что он безостановочно заскользил вниз под гогот толпы.

– Не дается поросенок!

– Что, Герасим, очень хочется? – в голосе Половцева Александр услышал какой-то подвох.

– Да как же такую красоту не хотеть-то?

– А ты попроси барина то своего. Для него, Божьего посланника, дело то плевое.

«Вот, сука! Только это просто подначивание типа за пленение, мол, гордость взбрыкнула? Или хочет еще раз убедиться в моих возможностях?» – взгляды офицера и Чернышева скрестились.

– Чего ж не порадовать Герасима, – тихо сказал Александр, – раз господин российский офицер не хочет показать свою удаль.

– Предпочитаю показывать удаль в деле ратном, а не в скоморошестве, – резко ответил Половцев.

– Так тут не песни же петь и ногами отплясывать. Считай, как на крепость лезть. Аки суворовец на Измаил.

«Стоп! – скомандовало себе Александр, увидев удивленно-непонимающий взгляд Половцева. – Измаил будет через два десятка лет».

– Это потом будет. Может, ты к тому времени и генералом станешь, – Чернышев улыбнулся офицеру.

У того на щеках выступил знакомый румянец.

«Ну, прям девица красная. Только эта девица еще кусаться может».

– Достану я тебе, Герасим, поросенка. Тока рубаху свою дай. Замерзну я в одной своей.

Герасим тут же скинул с себя тулуп, стянул рубаху и протянул Александру:

– Держи, барин.

Через минуту, надев на себя еще одну рубаху, Чернышев вместе с Половцевым и Герасимом подходили к столбу, где привычным гоготом закончилась очередная попытка добыть поросенка.

– А ну, народ, расступись! – зычно крикнул Герасим.

– Во и баре поросенка желают, – Александру скалился щербатым ртом низенький мужик с рябым лицом.

Тут же раздался хохот.

– Александр, признаю, я был не прав, подначивая Вас. Давайте уйдем, чтобы не стать посмешищем толпы, – наклонившись к Чернышеву, прошептал Половцев.

– Да нет, уж, сударь. Раньше думать надо было. Это сейчас, ежели мы уйдем, то подвергнемся насмешкам.

В детстве Чернышев любил лазать по деревьям. Его небольшой, насквозь пропахший запахами большой химии и металлургии город лежал на Днепре. Маленький Саша частенько летом с друзьями бегал купаться, благо река была в пятнадцати минутах быстрого шага вприпрыжку. Там было чудесное место, где сосны подходили прямо к воде, окаймленной желтым крупным песком. Паренек, насмотревшись рекламы и картинок про сказочные тропические курорты, часто воображал себя на одном из них. Надо было только сосны заменить пальмами и стараться не смотреть влево, где на противоположном берегу, высилась громада металлургического комбината, «курившая» в небо громадными клубами черного, оранжевого и белого дыма.

На одну из сосен кто-то привязал тарзанку – длинную веревку с укрепленной на конце палкой-перекладиной. Взяв в руки эту перекладину, разогнавшись как следует, и с силой оттолкнувшись от берега, можно было метров на три, отлететь от него. А дальше, что душе угодно. Или маятником качнуться назад, к берегу или, выпустив палку, плюхнуться в Днепр.

Потом это нехитрое развлечение приелось, и ребята постарше решили усложнить аттракцион. Это была все та же тарзанка, но привязанная значительно выше, метрах в пяти над землей, на толстом суку. Теперь надо было залезть по гладкому стволу наверх, взять в руки перекладину, отойти по ветке метра на два от стола и оттуда ринуться вниз. Мах получался отменным. Нехитрое приспособление забрасывало пацанов на шесть-семь метров от берега.

Трудность была залезть на дерево. Кто был отягощен лишними килограммами и награжден дряблыми мышцами, Тарзаном показать себя не мог. Правда и другим было несладко. Веток и сучков до высоты пяти метров не было. К тому же и ствол ребятня своими пузами хорошо отполировала.

Но однажды на берег пришел незнакомый паренек. Он некоторое время молча наблюдал, как сопя, ребята медленно заползали на дерево. А потом подошел и просто зашел на него за несколько секунд! Именно зашел, так как он просто шел по стволу, выгнувшись дугой и держась за дерево руками.