Фавориты Фортуны

– Да! – что есть силы заорал Помпей. – Две кампании в Италийской войне, в одной я защищал Рим при осаде города, две с Луцием Корнелием Суллой в Италии, одна на Сицилии, одна в Африке, одна в Нумидии, одна при защите Рима от Лепида и Брута, шесть в Испании и одна при ликвидации Спартака! Всего шестнадцать кампаний, и каждую, за исключением той, где у меня было звание младшего офицера, я проводил, будучи командующим армией!

Толпа взревела, зааплодировала, затопала, замахала руками. Волна за волной приветственные крики заглушали цензоров и остальных участников парада. Лошади рванулись вперед, и несколько всадников упали на булыжники.

Когда шум наконец стих – а на это ушло некоторое время, потому что Помпей вышел на середину открытого пространства перед храмом Кастора, ведя коня за уздечку, и медленно пошел по кругу, аплодируя толпе, – цензоры свернули свои записи и стали царственно кивать, пока остальные шестнадцать центурий рысью шли за Помпеем.

– Великолепное зрелище! – прорычал Красс, чей государственный конь был собственностью его старшего сына Публия, которому исполнилось уже двадцать лет.

Он и Цезарь наблюдали парад с лоджии дома Красса, первоначально принадлежавшего Марку Ливию Друзу. С лоджии открывался великолепный вид на Нижний форум.

– Какой фарс!

– Но блестяще поставленный, Красс, отменно поставленный. Ты должен дать Помпею высшую оценку за изобретательность и за работу с толпой. Его игры должны быть еще лучше.

– Шестнадцать кампаний! И во всех, кроме той, где он был младшим офицером, он командовал сам! О да, командовал! В течение одного рыночного интервала после смерти его отца при осаде Рима, когда он ничего не делал, только готовил армию папаши к возвращению в Пицен. В Италии главнокомандующим был Сулла. И Метелл Пий в Испании тоже был его начальником. В кампании против Лепида и Брута командовал Катул. А что ты скажешь о его последнем заявлении, что якобы он добил Спартака? О боги, Цезарь, если мы будем так вольно описывать наши карьеры, как он, то мы все – великие полководцы!

– Успокой себя тем, что Катул и Метелл Пий, вероятно, сейчас говорят то же самое, – промолвил Цезарь, тоже задетый. – Этот человек – дурно воспитанный выскочка из италийского болота.

– Надеюсь, план с бесплатным зерном сработает!

– Сработает, Марк Красс. Обещаю.

Ликующий Помпей вернулся в свой дом в Каринах, но такое настроение не продлилось долго. На следующее утро глашатаи Красса объявили новость: в праздник, посвященный Геркулесу Непобедимому, Марк Лициний Красс, консул, пожертвует богу десятую часть всего, что имеет. Предстоит общественный пир на десять тысяч столов, а большая часть средств будет потрачена на раздачу каждому римскому гражданину пяти модиев бесплатной пшеницы в течение сентября, октября и ноября.

– Как он посмел! – ахнул Помпей, обращаясь к Филиппу, который пришел к нему похвалить за организацию смотра и посмотреть, как Великий Человек проглотит тактический ход Красса.

– Это очень умно, – извиняющимся тоном ответил Филипп, – особенно потому, что римляне очень быстро подсчитают, что сколько стоит. Стоимость игр трудно прикинуть. С угощением – гораздо проще. Они знают цену всему, от пресноводного окуня до соленой кильки. Даже когда они не могут позволить себе купить соленую кильку, они спрашивают, сколько она стоит на рынке. Человеческое любопытство. Они все знают, сколько Красс заплатил за пшеницу, не говоря уже о том, сколько модиев ему пришлось купить. Мы все оглохнем от щелканья счетов.

– Ты пытаешься сказать вот что: они сделают вывод, что Красс истратил на них больше, чем я! – воскликнул Помпей, и в его голубых глазах мелькнул красный огонек.

– Боюсь, что так.

– Тогда я должен велеть моим агентам, чтобы они всем сообщали, во что мне обошлись игры. – Помпей посмотрел на Филиппа из-под полуопущенных век. – Сколько выложит Красс? Имеешь представление?

– Тысячу талантов или около этого.

– Красс? Тысячу талантов?

– Запросто.

– Он же скряга!

– Но не в этом году, Магн. Твоя щедрость и великолепная организация публичных зрелищ, очевидно, заставили нашего большого быка боднуть обоими рогами.

– Что же я могу сделать?

– Очень мало, разве что устроить потрясающие игры.

– Ты что-то недоговариваешь, Филипп.

Жирные щеки задрожали, в темных глазах появился блеск. Затем сенатор вздохнул, пожал плечами:

– Ну хорошо. Лучше, если ты узнаешь об этом от меня, чем от одного из твоих врагов. Это бесплатное зерно выведет Красса вперед.

– Что ты хочешь сказать? Только потому, что он наполнит пустые желудки? В этом году в Риме никто не голодает!

– Он будет раздавать по пять модиев зерна каждому гражданину Рима в течение сентября, октября и ноября. Сосчитай! Это два фунтовых хлеба в день в течение девяноста дней. И большая часть этих девяноста дней падает на период, когда все твои развлечения давно закончатся. Все уже забудут и тебя, и то, что ты сделал. В то время как до конца ноября каждый рот в Риме, который будет откусывать кусок от бесплатного хлеба, вознесет хвалу Марку Лицинию Крассу. Он не сможет проиграть, Магн! – закончил Филипп.