Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Митя был красивый высокий и худой мальчик, он был удивительно вялый и инертный, производил несколько странное впечатление. Говорил очень медленно, растягивая слова. Мария Михайловна его обожала. Он тоже стал ходить в школу. Своим видом и поведением он отличался от других детей, вызывал их насмешки, когда они на него нападали, обычно не в самой школе, а на улице, он не защищался, а ложился в снег и так лежал, пока они не отставали. Учился он хорошо, вообще был способный мальчик.

Стояла настоящая континентальная зима: в тени мороз минус двадцать, двадцать пять. Небо голубое, тихо, сияет солнце, с крыш каплет, как у нас в марте. Но выдавались дни, когда свирепствовал буран. С неба сыпался мелкий острый снег, ветер крутил его и нес его в воздухе с громадной силой, поднимая упавший на землю, и бросал его в тот же круговорот. В такую погоду дети сидели дома, но мне приходилось все равно идти в школу на урок или совет.

Идешь, нагнувшись вперед, с трудом преодолевая силу ветра, время от времени поворачиваясь спиной к ветру, чтобы перевести дыхание, глаза полузакрыты, снег на бровях, на ресницах… У меня было пальто с воротником из меха кенгуру, теперь-то его не найдешь, а тогда этот мех был сравнительно недорогой, густой, пушистый и очень теплый. Когда снимешь пальто дома, то видишь, что снежинки не лежат слоем сверху, а забились глубоко внутрь меха, между всеми волосками. Хорошо, что обычно во время бурана мороз был не больше минус десяти, холода не ощущалось, несмотря на буран, борьба с ветром даже согревала. Поперек главной улицы поселка ветер наметал громадные сугробы: сдувал снег с Боровского озера и через проулки между домами заносил его на главную улицу. Сугробы эти в виде снежных гор, доходивших почти до телеграфных проводов, образовывались против каждого проулка и чередовались с низинами. По свежим сугробам невозможно было ходить, они были мягкими, и ноги проваливались до колен. С течением времени под влиянием ветра и мороза сугробы твердели, и по ним можно было ходить и ездить, правда, предпочитали проезжать мимо них по узкой полосе ровного снега.

В корпусе поселилось семейство главного хирурга Красной армии академика Николая Ниловича Бурденко[498], приехавшего из Москвы, — его жена, дочка Таня (на год старше Маши), грудной сын (месяцев четырех) и учительница английского языка Александра Владимировна (фамилии не помню). Не знаю по чьей инициативе была организована группа детей для занятий английским языком, состоявшая из Тани Бурденко, Маши, Вали Тонконогова и Ляли Бершидской. Доктор Бершидский работал врачом в военном санатории, а Тонконогов тоже занимал там какую-то должность. Каждое утро дети собирались у нас и занимались в нашей с Машей комнате. Александра Владимировна была прекрасным педагогом с очень хорошим произношением. Маша занималась охотно, делала большие успехи. Валя был живой, веселый мальчик, он был немного младше Маши; Ляля была самой младшей. Родителям очень хотелось, чтобы она занималась, но учение у нее плохо шло, она скучала, была плохо дисциплинирована, и после нескольких неудачных попыток пришлось отказаться от ее обучения.

Таня уже немного знала английский, но Маша скоро ее догнала. У Тани от рождения был недостаток — так называемая волчья пасть, в нёбе между костями было незарастающее отверстие — поэтому она говорила глухо, невнятно. Впоследствии ей должны были делать операцию. Мы были рады, что Маше так повезло, что она так рано получила возможность научиться говорить по-английски. На ее рождение Александра Владимировна подарила ей английскую книжечку Jemima Puddle Duen, очень хорошо изданную. Брат Ляли Бершидской, Толя учился в одном классе с Андрюшей.

Мы с Машей и зимой делали довольно большие прогулки. Однажды мы зашли с ней за пределы поселка на берег Боровского озера. Мне запомнилась чудесная картинка зимней природы, которую мы с ней наблюдали: белоснежная гладь озера, озаренная солнцем, одинокая береза, растущая на его берегу, четко вырисовывающаяся своими черными ветвями на фоне ярко-голубого неба, а на одной из ее веток неподвижно сидящий красавец снегирь с ярко-красной шапочкой на голове.