Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Вскоре и в подсобном хозяйстве курорта начались уборочные работы. На уборку больших картофельных полей была мобилизована молодежь академического коллектива, в том числе Ирина, Оля, Тоня. Таких крупных клубней розовой картошки я никогда не видала. Некоторые клубни были обычной формы, другие имели причудливый вид благодаря отходящим в разные стороны отросткам. Наиболее забавные фигурки, похожие на человечков или каких-нибудь зверюшек, Ирина приносила иногда вечером домой, поиграть детям. Нам выдали на паек довольно много капусты, мы ее нашинковали, и я приготовила очень вкусную кислую капусту. В первую осень мы тоже делали кислую капусту, но тогда у нас еще не было подполья, и мы поставили ее в тамбуре, где она, конечно, замерзла от первого же мороза, перестала быть хрупкой, стала вязкой, как тряпочки, потеряла свой «тургор». За неимением другой и эта была съедена без остатка, но зато в этом году мы поставили ее в подполье, и приходившие к нам академики с удовольствием угощались домашней капустой.

Возобновились занятия в школе. Все молодые учительницы были мобилизованы на уборочные работы, оставшиеся учителя должны были их заменять. На мою долю пришлось вести уроки по истории и географии в шестом и седьмом классах. Кроме учебников, никаких других пособий у меня не было; приходилось вспоминать те книги, которые читала раньше по этим предметам. Классы пятый-седьмой считались самыми буйными, но у меня на уроках они сидели смирно. Часто наблюдалось, что при переходе из четвертого в пятый класс успеваемость учеников заметно падала. Андрюша этой осенью перешел в пятый класс и тоже стал более невнимателен, а поэтому стал получать не такие хорошие отметки, как в четвертом классе.

Первая осень, которую мы проводили в Боровом, была типичной осенью континентального климата: тихие, теплые солнечные дни, золотой убор берез долго держался на деревьях, не было ветра, чтобы срывать его прежде времени. Зато вторая осень была дождливой, на дорогах не просыхали большие лужи, золотые листья носились в воздухе, подгоняемые ветром. В октябре начались заморозки, 27 октября выпал снег, и установилась зима. В октябре нас неожиданно посетила большая неприятность: по Боровому проводилась мобилизация на трудовой фронт, мобилизовали и нашу Тоню. Попытки отхлопотать ее ни к чему не привели, и ее направили на работу в Караганду. Уезжая, Тоня горько плакала, все мы были очень огорчены разлукой с ней, и, кроме того, Марии Маркеловне без нее стало очень трудно справляться с хозяйством.

6.3. Юбилейная сессия Академии наук в Свердловске. Работа над диссертацией. Моя казанская защита

Несмотря на войну, на то, что все большая часть нашей страны оказывалась оккупированной врагами, страна отмечала исполнявшееся 7 октября 1942 года двадцатипятилетие советской власти. В Свердловске, куда был эвакуирован Президиум Академии наук и некоторые ее институты, была назначена юбилейная сессия Академии, на которую отправились и академики, жившие в Боровом, в том числе и Алексей Евграфович. Один он теперь никуда не ездил, поэтому с ним ехала и Мария Маркеловна. Тоня писала нам, что ее назначили диспетчером на одном из карагандинских заводов, работа не тяжелая, но жить голодно, холодно и скучно.

Боровские академики пробыли в Свердловске всю сессию, после чего был организован обратный их поезд в Боровое. Мария Маркеловна познакомилась там со многими академиками и членкорами. Обратно они ехали вместе с каким-то влиятельным лицом из Алма-Аты. Мария Маркеловна рассказала ему о том, как мы живем в Боровом, о том, что Тоню отправили в Караганду, как трудно нам без нее и как жалко нам эту хорошую девушку. Гражданин этот все выслушал, все записал, сказал, что обслуживание такого заслуженного академика тоже является трудовой задачей, и обещал похлопотать и вернуть Тоню в Боровое. Мы, конечно, были рады возвращению наших путешественников, но я как-то плохо верила, что удастся освободить Тоню. Тем больше была радость, когда после месячного отсутствия Тоня снова появилась в нашем доме. Она не находила слов, чтобы поблагодарить Алексея Евграфовича и Марию Маркеловну за их хлопоты, снова начала она хозяйничать, смеяться и

возиться с детьми, они все ей очень обрадовались, ее отсутствие им было очень заметно.