Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Купив в Щучинске билет, я тут же телеграфировала Марине, и когда поезд подошел к Свердловскому вокзалу я ее сразу увидела на перроне. Так радостно было увидеть ее родное лицо среди вокзальной сутолки чужого города, так давно мы с ней не виделись. Столько было пережито за это время, так много надо было рассказать друг другу. Сестры Малеевы занимали вместе с Мариной одну комнату в доме их брата, но у них нашлось место и для меня. На ночь мы устроили временное ложе между столом, занимавшим середину комнаты и стеной. С младшей сестрой я встречалась в Москве у Марины, здесь я познакомилась со старшей сестрой. Удивительно милая, радушная и доброжелательная была старушка! Она вела немудреное хозяйство военного времени, встретила меня как родную, старалась устроить меня как можно лучше, а когда я поехала дальше, в Казань, испекла мне из своих скудных запасов каких-то пирожков в дорогу.

Достать билет в Свердловске до Казани было делом нелегким. Нужно было действовать через Академию. На следующее же утро я отправилась туда, где помещалась административная часть Академии, к референту, ведавшему билетными делами. Он посоветовал мне обратиться к академику В. Н. Образцову, получить от него соответствующую бумагу, что я и сделала. В. Н. Образцов обошелся со мной очень любезно. С этой бумажкой я отправилась на вокзал, стояла там в очереди в кассу, но билета мне не хватило. Обедать я ходила с Мариной в столовую, где кормили служащих Академии наук: у меня были с собой хлебная и столовые карточки. Марина обедала там в обществе геологов, с которыми она работала на Лёвихе, с бывшим своим начальником Штреймсом и Натальей Марковой. Вечер мы провели у Малеевых. Сюда пришла Ольга Анисимовна

Воробьева — очень разговорчивая, молодящаяся и наряжающаяся женщина, которая должна была на днях защищать докторскую диссертацию на какую-то геологическую тему. На следующий день я заблаговременно отправилась на вокзал и после длительного стояния в очереди достала плацкартный билет в мягкий вагон. По расписанию поезд должен был отходить вечером.

Марина меня провожала, кроме тяжелого чемодана, у меня была еще тяжелая сумка с хлебом, взятым не на один день, и разными другими вещами. На вокзале мы устроились около двери на платформу, чтобы недалеко нести тяжелые вещи. Поезд опаздывал, уже давно прошел час его отправления, становилось поздно, я отправила Марину домой, чтобы ей не очутиться ночью на улицах. Наконец, по радио объявили посадку на мой поезд, но оказалось, что поезд стоит не на тех путях, на которые можно садиться с платформы, а где-то в другом месте. Делать нечего, взяла я в одну руку чемодан, в другую — сумку и потащилась вслед за другими пассажирами.

Путь оказался не близкий: нужно было спуститься по длинной каменной лестнице, а затем идти между путями к стоящему без платформы поезду. По лестнице я спускалась так: ставила чемодан на нижнюю ступеньку, затем становилась на нее сама и так до самого конца лестницы. Совершенно измученная, дотащилась я наконец до своего вагона. Я так устала, что пролежала почти всю дорогу до Казани, лишь изредка вставая, чтобы покушать и поговорить со своими соседями — генералом и его женой, ехавшими в Казань на свидание с сыном, учившимся в военном училище. В Казань поезд пришел рано утром, часов около пяти. Камера хранения была еще закрыта. Я подтащила к ней свои вещи и стала в очередь дожидаться ее открытия.

Сдав чемодан, я осталась ждать того часа, когда будет прилично искать жилище Капицы. В половине восьмого я отправилась в путь. Нужная мне улица находилась не слишком далеко от вокзала, Евгения Николаевна подробно рассказала мне и даже начертила, как нужно идти, и я без труда нашла и улицу, и дом. К счастью, все в доме уже встали, Наталья Сергеевна очень приветливо меня встретила, узнав, что у меня чемодан сдан на хранение, сейчас же отрядила Сергея, который был уже не мальчик, а юноша, который не то кончил школу, не то только что поступил в вуз, за моим багажом. Андрей оказался черноглазым и черноволосым красивым мальчиком лет двенадцати, очень разговорчивым, приветливо встретившим меня. Меня поместили в отдельной маленькой комнате, так что я могла там даже спокойно заниматься. Кроме семейства Капицы, я нашла в их квартире старую знакомую — доктора Марию Владимировну Троицкую с ее дочерью Лерой, которая была или их дальней родственницей, или хорошей знакомой. Мария Владимировна мне очень обрадовалась, стала расспрашивать про всех.