Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

А мне в это время приходилось усиленно работать, оформлять все четыре экземпляра диссертации, хлопотать о том, чтобы ее переплести. Нашла в поселке человека, который умел переплетать, у него нашлось немного картона, но его хватило только на переплет одного экземпляра. Бумаги для переплета не было, были только обои — по белому фону серебристые звезды, ими обклеили картон, а остальные три экземпляра просто сброшюровали, а вместо переплета оклеили бумагой и обоями. Я списалась с Даниловыми и договорилась, что приеду в Казань числа 20 апреля. Данилов договорился, что оппонентами у меня будут профессор Александр Николаевич Несмеянов[515], академик Александр Ерминингельдович Арбузов и сам С. Н. Данилов. В Казани придется пожить три-четыре недели, где там поместиться? Город переполнен эвакуированными, все там стеснены, Даниловы живут втроем в одной комнате. Тут пришел на выручку

А. Н. Крылов. В Казань был эвакуирован академик Петр Леонидович Капица, зять А. Н. Крылова, женатый на его дочери Анне Алексеевне.

Петр Леонидович был директором одного из институтов Академии наук, вел большую работу оборонного значения, в Москве он занимал целый дом, где была его квартира и лаборатория, под Москвой у него была дача. Это был очень способный, энергичный человек, человек в силе. Я помнила его еще молодым студентом, видела его на заседаниях в Университете. По окончании Университета он был послан в Англию в лабораторию Резерфорда, куда он поехал с женой Анной Алексеевной и сыном Сергеем. Там он проработал года четыре, он был не прочь и подольше там остаться, но советское правительство потребовало его возвращения, чтобы работать на Родине. В Англии у него родился второй сын Андрей. Рассказывали, что, когда они вернулись в Россию, маленького Андрюшу все занимало, удивляло все, что было не так, как в Англии. Многие женщины ходили тогда в платках, часто в красных платках на голове. Андрюша с удивлением смотрел и спрашивал: «Почему у этих леди такие странные шляпы?». В Казани П. Л. Капице предоставили отдельную квартиру из нескольких комнат, он поселился там с женой и детьми, но вскоре он и Анна Александровна должны были уехать в Москву. Евгения Николаевна написала Анне Александровне, спросила, нельзя ли мне остановиться у них, та очень любезно пригласила меня, сказала, что во время их отсутствия хозяйничать у них в квартире будет вдова брата Петра Леонидовича[516], Наталья Сергеевна, которая живет у них со своим сыном Леонидом.

Наконец, все диссертации готовы, бумага для таблиц приготовлена, но чем писать таблицы? Ни туши, ни чернил нет. Академикам выдавали по несколько чернильных карандашей каждому. Я осторожно срезала с чернильного стержня деревянную облицовку, затем стругала черничный стержень ножиком в тонкий порошок, разводила его водой до нужной окраски и кисточкой рисовала формулы. Черчение таблиц я оставила на Казань, до отъезда уже было некогда этим заниматься. Для покупки билетов и для проезда в вагоне нужен был, кроме паспорта, соответствующий документ — командировка. Командировку эту написал и подписал мне А. Н. Крылов. Трудно мне было уезжать из Борового и бросать Марию Маркеловну без моей помощи, оставлять Машу, но делать было нечего. Деньги на поездку мне дал Алексей Евграфович.

Поезда ходили нерегулярно — неизвестно было, когда точно удастся мне выехать. У меня с собой был тяжелый чемодан, сумка с провизией, провожать меня поехала Оля. Мы выехали 11 апреля утром, погода была ясная, солнечно. Весна в этом году была ранняя, дружная, каждый день светило солнце, снега быстро таяли. Весна была красивая, но неблагоприятная для сельского хозяйства: снег таял и тут же испарялся, а не впитывался в землю, которой таким образом доставалось мало весенней влаги, и она быстро высыхала. Ехали мы на «санитарке», когда подъезжали к Щучинску и стали подниматься на идущую в гору городскую улицу, я залюбовалась красивым зрелищем: по всему пригорку, поросшему низенькой травой, струилась вода и сверкала, переливаясь на солнце. Оказалось, что поезда в этот день не ждали, неизвестно было, когда он будет, приходилось ждать.