Фазиль. Опыт художественной биографии

«…„кролики и удавы“ становятся не прямой и ядовитой критикой отношений политических противников, а именно метафорой — смешной и грустной, назидательной и точной, метафорой сложнейших взаимосвязей биологического и исторического, социального и культурного, метафорой всех собранных в клубок противоречий практического рассудка и одухотворенного разума, а в конечном итоге — литературной метафорой концепта непротивления злу.

Рождается основной вопрос притчи о „кроликах и удавах“, ее актуальная идея: почему этическое начало, этическое призвание человека не вмещается в тот порядок отношений власти и культуры, который устроен и освоен разумом? Где их взаимодействия дают сбой и превращают нас в кроликов и удавов?»[100]

Сегодня это особенно очевидно. Молодежь видит универсальность одного порядка — вечные политические разборки; мы вправе говорить об универсальности иной — именно философской, об отношениях добра и зла, предстающих в разных формах, но остающихся острыми.

Персонажей, чтобы заселить пространство этой универсальной истории, легко найти в любой точке политической истории. Например, в сегодняшней. Или во вчерашней. Полагаем, и через сто лет найдутся исполнители ролей Задумавшегося, Возжаждавшего и всех прочих героев сказки.

По нашей просьбе специально для этой книги Борис Мессерер написал чудесный мемуар, относящийся как раз к восьмидесятым годам — и связанный именно с «Кроликами и удавами». Приведем его здесь.