Фазиль. Опыт художественной биографии

Много говорилось — и тогда, и после смерти Искандера — о том, что он достоин и Нобелевской премии. Как ни относись к этому трофею, как ни вспоминай тех, кто остался без него, Нобелевка могла бы достаться Искандеру совершенно заслуженно. В конце концов, получил же ее латиноамериканский прозаик Габриэль Гарсиа Маркес, родившийся в тот же день, 6 марта, только на два года раньше, — напомним, с ним Искандера часто сравнивали — и по поводу, и без повода…

Более того, Искандера на Нобелевскую премию выдвигали. Об этом говорил Евгений Евтушенко — мол, выдвигал он лично. Инициативная группа петербургского библиографа Евгения Белодубровского выдвигала кандидатуру Искандера в 2012 году. В 2013 году кандидатуру Искандера выдвинул президент Русского ПЕН-центра Андрей Битов (в 1998 году он же, кстати, выдвигал и Беллу Ахмадулину, тоже этой премии вполне, по нашему мнению, достойную). В своем письме в Нобелевский комитет Битов писал:

«…я отваживаюсь поставить его роман „Сандро из Чегема“ в один ряд с величайшими произведениями европейской литературы, такими как „Дон Кихот“ и „Бравый солдат Швейк“. Я считаю его роман лучшим портретом рухнувшей империи.

В те времена, когда он писал особенно активно, считалось недостаточным быть просто хорошим писателем. Произведения должны были быть подкреплены честностью автора, и Искандер хорошо известен своей твердой приверженностью гуманистическим ценностям.

Будет огромным упущением, если этот писатель не получит того признания, которое он заслуживает».

Дошло ли дело до реального обсуждения кандидатуры автора «Сандро из Чегема», неизвестно — Нобелевский комитет тайны процедуры раскрывает только полвека спустя.

Заметим, что ни в каком так называемом ЛОЯЛИЗМЕ Искандера упрекнуть невозможно, он всегда держался либеральной повестки — пока любая политическая повестка не стала ему безразлична.

При этом он критиковал не только правительства, но и всю демократию в целом. В 2004 году в Мюнхене, комментируя свой рассказ «Мальчик и война», Искандер прямо сказал, что в бедах общества виновата система всеобщих выборов, и элиту государства надо определять каким-то совсем иным путем, более тонким. Во власти нужны люди умные и проницательные, а не популисты, стремящиеся во всём угодить толпе.

Может быть, полнее всего эта идея выражена в статье с очень важным, принципиальным для Искандера названием «Государство и совесть».

«Начинать надо с правительства. Нам нужно правительство алмазной чистоты и прозрачности, и чтобы народ поверил в эту чистоту, и тогда он воспрянет духом. Но что надо сделать, чтобы народ в это поверил? Надо быть такими, и никакими другими. Сто абсолютно чистых, толковых людей — и есть правительство. Но где их взять? Они есть кругом, и в самом правительстве. Достаточно найти десять таких людей, и эти десять приведут с собой остальных. На это понадобится не более двух-трех месяцев. Кристалл алмазной честности на вершине власти обязательно вызовет постепенную кристаллизацию всей пирамиды. На эту пирамиду снизу будет давить воспрянувший духом народ, а он воспрянет духом, видя, что вершина власти чиста, а сверху будет давить вершина в силу своего нового состояния»[131].

Такая вот утопия по Искандеру!

Евгений Водолазкин вспоминает о своем знакомстве с Искандером на девяностолетии академика Лихачева: