Фазиль. Опыт художественной биографии

«1996 год. Торжественная часть проходила в здании Петербургской академии наук, а неформальная — в Юсупов-

ском дворце. Этот дворец словно создан для неформальных событий — разного свойства.

В Юсуповском дворце царила непринужденность. В огромном зале были расставлены круглые столы, за каждым из которых сидело по нескольку человек. Нам с женой тогда повезло: мы оказались за одним столом с Искандером. На мое предложение выпить Фазиль Абдулович неожиданно ответил по-немецки: Abgemacht! („Договорились!“). Под знаком этого слова прошел весь вечер. Я наполнял стопки, а Искандер неизменно кивал: Abgemacht.

Но самое главное — тост Искандера. „Когда я смотрю на этот зал, — трескуче произнес Фазиль Абдулович, — мне кажется, что произошла революция…“ Выдержав мхатовскую паузу, Искандер закончил: „И к власти пришла интеллигенция“. Интеллигенция к власти не пришла — ни тогда, ни потом. Она нигде не приходит к власти. Да и зачем ей власть?»[132]

Как видим, тема «Интеллигенция и власть» волновала Искандера постоянно. В отличие от автора мемуаров, в том, что ей необходима власть, он не сомневался — но и понимал, что это невероятный поворот…

Не раз в новом веке у Искандера спрашивали об отношениях Грузии и Абхазии, об отдаленных последствиях войны, которая закончилась в прошлом десятилетии. Может быть, закончилась, а может быть, еще длится, особенно в сердцах тем, кто потерял близких. 8 июля 2004 года Искандер писал в «Новой газете»:

«После страшной войны, навязанной этой администрацией (властями Грузии. — Е. П., М. Г.), жизнь вместе в одной республике невозможна. Невозможна, когда во всех школах Абхазии висят портреты старшеклассников, убитых на этой войне. Чья рука подымется снять эти портреты? Жертвы безумной войны для трехмиллионного народа выглядят всё же не так, как жертвы стотысячного народа.

Сейчас и в Абхазии, и в Грузии нужен долгий, прочный мир, пробуждающий созидательный пафос. В более отдаленном будущем, когда время затянет раны, нанесенные войной, наши народы сами решат, как им жить».

При этом, повторим, он публично поддержал позицию России по южноосетинским событиям 2008 года и особенно последовавшее за этим признание Абхазии. Политику тогдашнего президента Грузии Искандер назвал авантюристической и в интервью Ольге Кучкиной, корреспонденту «Комсомольской правды», 20 августа выразился о Саакашвили так:

«Мне кажется, что вот эти агрессивные действия политиков вызываются тем, может быть, что они с приходом к власти не умеют найти пути улучшения жизни народа, пути достижения более или менее гармонического его состояния. А война — такой грубый, но достаточно, к сожалению, сильный способ доказать, что, ну сейчас нам не до этого, вот кончится война, тогда… Поднять уровень жизни грузинского народа Саакашвили, видимо, не может — и применяет этот способ».[133]

Фазиль Искандер и в последние годы жизни бывал в Абхазии, поддерживал связи с абхазской диаспорой, был в ней старейшиной, и относились к нему соотечественники всегда с уважением и почтением.

Поздняя проза