Фазиль. Опыт художественной биографии

«Выпасть из жизни, чтобы впасть в мысль». А услышали — не услышали… Кто может быть твердо уверен, что был услышан современниками, не говоря о потомках? Причем услышан и понят правильно? Икона западной литературы Джеймс Джойс с его перекрученным от сложности «Улиссом» и окончательно безумными «Поминками по Финнегану» с заимствованиями из семидесяти языков? Конгениальный ему наш Андрей Платонов с его «Котлованом» и «Чевенгуром», которые, по его убеждению, исповедовали «правильный коммунизм», но были приняты недалекими правителями Советской страны, да и просто читателями, за ярую антисоветчину? Или, может, классик М. Ю. Лермонтов, которому Бог дал возможность написать «Выхожу один я на дорогу…», а черт подсказал строки поэмы «Гошпиталь»? Прав, прав был Фазиль Абдулович!

Это не было забвением. Искандер присутствовал в литературе и культуре как незыблемый авторитет. Подумаешь: а Фазиль ведь еще жив, слава богу! И как-то легче на душе становится… Завидная старость!

Последние годы он почти безвыездно жил на даче в Переделкино. В Абхазии бывал не часто. Уже знакомый читателю Руслан Джопуа говорит об этом так:

«Я с детства наблюдал за людьми, которые стареют, и всегда считал, что это красивый период в жизни. Сам Фазиль немного стеснялся своего возраста, и когда его супруга Антонина Михайловна просила его поехать в Абхазию, он говорил, что уже плохо видит, слышит, и его и так всегда упрекали в том, что он мало кого узнаёт. Конечно, было очень печально наблюдать, как такой гигант стареет».[138]

В Переделкино Искандер любил гулять, общался с друзьями: литературоведом и публицистом Юрием Карякиным, поэтом Олегом Чухонцевым, с выдающимся лингвистом, семиотиком и антропологом Вячеславом Всеволодовичем Ивановым, критиком Натальей Ивановой, соседом по даче Константином Скворцовым. Принимал участие в мероприятиях, которые устраивал переделкинский музей Окуджавы, открытый на общественных началах в 1998 году, а в 1999-м ставший государственным. В последние годы сам дойти уже не мог, его подвозили…

Переделкинская жизнь, говорила Антонина Михайловна, продлила дни Искандера.

В последние месяцы Искандер редко выходил из своей дачи. Читал, пил кофе, выкуривал пять-шесть сигарет в день. Антонина Михайловна была постоянно с ним.

Как вспоминала после смерти Фазиля Людмила Улицкая,

«Я думаю, что всему свой приходит час, и мне кажется, что он уже к этому был готов. Я в последний раз видела его около года тому назад, заходила к нему домой, улыбка прекрасная, взгляд прекрасный, он уже почти не разговаривал, как-то он уже ушел от этого мира. Так иногда случается. Это далеко не самый худший вариант, когда человек уходит, уходит, уже уйдя».[139]

31 июля 2016 года всё было кончено. Накануне грянула небывалая гроза, о которой в Переделкине вспоминают до сих пор, — у многих сгорели телевизоры, ноутбуки. Искандер умер тихо, во сне, и как будто с тем же достоинством, которое всегда было с ним. Накануне чувствовал себя как обычно, лег около часа ночи, но утром не проснулся. Диагноз был прост: острая сердечная недостаточность. Все-таки восемьдесят семь лет…

В тот же день к семье Искандера обратился президент РФ Владимир Путин: