Фазиль. Опыт художественной биографии

В «Новом мире», в двенадцатом номере за 1964 год, выходит статья Станислава Рассадина «Среди людей» — о сборниках стихов Фазиля Искандера «Дети Черноморья» и «Молодость моря». Рассадин к тому времени уже прославился термином «шестидесятники». В декабрьском номере журнала «Юность» за 1960 год вышла его большая статья «Шестидесятники. Книги о молодом современнике», где он писал о новом поколении советских литераторов, сформировавшихся в условиях хрущевской оттепели, сравнивал их с либерально настроенной интеллигенцией шестидесятых девятнадцатого века — и дал тем самым название огромному общественному явлению, приведшему в конечном итоге СССР к перестройке.

В шестом-седьмом номерах «Юности» за тот же год был напечатан программный роман Василия Аксенова «Коллеги».

«…Нужно чувствовать свою связь с прошедшим и будущим, — размышляет герой романа. <…> Именно в этом высокая роль человека. А иначе жизнь станет зловещей трагедией или никчемным фарсом. Мы, люди социализма, должны особенно ясно понять это. Не нужно бояться высоких слов. Прошло то время, когда отдельные сволочи могли спекулировать этими словами. Мы смотрим ясно на вещи. Мы очистим эти слова. Сейчас это главное: бороться за чистоту своих слов, своих глаз и душ. <…> Потому мы и новые люди, что боремся с этим».

Об этом же воспоминание другого видного шестидесятника — Евгения Евтушенко:

«В 1954 году я был в одном московском доме, в студенческой компании. За бутылками сидра и кабачковой икрой мы читали свои стихи и спорили. И вдруг одна 18-летняя студентка голосом 60-летней чревовещательницы сказала:

— Революция сдохла, и труп ее смердит.

И тогда поднялась другая 18-летняя девушка — с круглым детским лицом, толстой рыжей косой, — и, сверкая раскосыми татарскими глазами, крикнула:

— Как тебе не стыдно! Революция не умерла. Революция больна. Революции надо помочь.

Эту девушку звали Белла Ахмадулина. Она вскоре стала моей женой».[35]

Шестидесятники, многие из которых были отпрысками либо репрессированных, либо загубленной Сталиным старой коммунистической гвардии, активно поддержали провозглашенное Хрущевым «возвращение к ленинским нормам». Отсюда Юрий Трифонов, и всяческие «Большевики» Михаила Шатрова, и романтизация «комиссаров в пыльных шлемах» Окуджавы.

Впоследствии Рассадин критически отнесся к пущенному им же «в народ» слову. В середине девяностых он писал:

«…само понятие „шестидесятники“ заболтано, обессмыслено, да и с самого начала не имело поколенческого смысла, являясь приблизительным псевдонимом времени».

И Евгений Евтушенко высказался в 1993 году:

Кто были мы,
шестидесятники?
На гребне вала пенного,
В двадцатом веке
как десантники
Из двадцать первого.
<…>

Мы для кого-то были модными,
Кого-то славой мы обидели,
Но вас мы сделали свободными,
Сегодняшние оскорбители.

Да и Василий Аксенов однажды неожиданно сообщил, что он скорее «пятидесятник», чем шестидесятник.