Фазиль. Опыт художественной биографии

«Родители, конечно же, меня навещали. Помню прекрасно, что я всегда их ждала, особенно приезда отца. Чтобы вместе с ним поиграть, он ведь, кроме рассказывания сказок, подкидывал меня, бегал со мной в салочки… Он любил во мне маленького ребенка. И точно так же было и с моим братом. Отец любит и воспринимает ребенка, пока тот еще божественное создание. А уже потом, когда ребенок становится унылым, мрачным подростком с проблемами, у отца это чувство к нам исчезало…»

Сын у Фазиля родится уже в начале восьмидесятых. Кстати, после рождения Александра Фазиль Абдулович вызвал строителей, и те возвели дополнительную стену, которая отделила кабинет писателя от остальной части квартиры. Дверь в новой стене была обита, как входная. Искандеру необходимо было отъединиться, чтобы работать. По словам Антонины Михайловны, Искандер, когда работал, как тигр бегал по диагонали кабинета, накручивая себя.

Марина вспоминает:

«Как-то в очень раннем детстве отцу поручили погулять со мной на санках по Тверскому бульвару. Он, как обычно, погрузился в свои миры и незаметно для себя вывалил меня в сугроб. Пошел дальше и не подозревая, что потерял собственного ребенка! Я, скорее всего, даже и не заплакала, и меня обнаружили через какое-то время…

А второй случай я помню: мама после работы не могла забрать меня вовремя из детского сада, и отца попросили это сделать. Садик находился буквально в двух шагах от нашего дома на „Аэропорте“. Я ждала-ждала-ждала, уже всех детей разобрали, уже погасили свет во всём саду, а мы с воспитательницей сидим в раздевалке, и она очень нервничает. Я чувствую, что вот-вот она меня бросит, и чуть не плачу, но упорно сижу и жду. Отец все-таки пришел, забрал меня. Оказалось, что он играл с кем-то в шахматы, и они никак не могли закончить партию. Понятно, больше к нему с такой просьбой никогда не обращались».

К слову: однажды Василий Макарович Шукшин забыл коляску с ребенком в пивной. Но причиной в данном случае были, увы, совсем не шахматы…

Фазилю Абдуловичу было решительно всё равно, как он выглядит, модником он не был и в юности. Из бытовых увлечений главным для него были именно шахматы. Конечно, с проверенными, надежными партнерами. Долгие годы таким был Бенедикт Сарнов. Играли часто, играли подолгу, в том числе и «по-настоящему», с шахматными часами. Соперниками были равными, то выигрывали, то проигрывали.

В шахматы играют многие герои Искандера, начиная с рассказа «Урок игры в шахматы». Более того, уже в конце восьмидесятых Фазиль Искандер напишет предисловие к одной из первых (если вообще не первой!) публикаций Владимира Набокова в СССР — фрагменту из «Других берегов» в шахматном журнале «64».

Бывало, конечно, что в доме собирались компании, и немаленькие, человек по пятнадцать… Самая разная публика — академик Мигдал, абхазский прокурор, церковный сторож, ныне знаменитый поэт Юрий Кублановский, философ Тростников, выгнанный за «МетрОполь» из МИИТА. Барды Татьяна и Сергей Никитины считали за честь спеть у Фазиля. Он бывал и разговорчив, и приветлив, но претензий на роль тамады у него не было: он не любил дирижировать гостями, скорее, мог подыграть им умелой репликой, шуткой и созданием настроения. Разумеется, столом занималась Антонина Михайловна, на Фазиле Абдуловиче были алкоголь и фрукты.

Кстати, больше всего Искандер любил апельсины. Посвятил им целую оду.