Федеративные идеи в политической теории русского народничества

Связь личной и коллективной свободы прослеживается во многих аспектах федералистского проекта Бакунина. Например, при обсуждении принципов землепользования. Мыслитель утверждал: «Земля со всеми ее естественными богатствами – собственность всех, но обладать ею будут те, кто ее обрабатывает»[201]. Земля принадлежит общине. Поэтому для получения земли в пользование человеку необходимо войти в одну из общин. То есть зависимость от общины в любом случае неизбежна, но к которой из них принадлежать – это свободный выбор отдельной личности.

В проекте Бакунина разрушаются такие традиционные формы индивидуального обустройства личности, как институты образования и наследования. Их функции переданы обществу. Человеку необходимо обратиться к коллективу (общине, ассоциации, провинции, нации, интернациональной федерации), чтобы получить образование или начать собственное дело. Налицо тотальная обусловленность жизни отдельной личности ее нахождением в составе того или иного коллектива. Бакунин считал такой порядок вещей совершенно нормальным. Однако со временем его понимание связи между коллективами, между маленьким и большим коллективом и особенно между разными по статусу органами федерации заметно изменилось по сравнению с проектом 1848 г.

Мыслитель писал: «Основой политической организации страны должна быть, безусловно, автономная община, всегда представляемая большинством голосов всех совершеннолетних жителей, мужчин и женщин на равных правах. Никакая власть не имеет права вмешиваться в ее внутреннюю жизнь, ее действия и ее управление. <…> Каждая община будет иметь безусловное право создать, независимо от какого-либо высшего утверждения, свое собственное законодательство и свой собственный внутренний строй»[202].

Если раньше средоточие федеративной власти находилось в Славянском совете, то теперь ключевую роль стала играть автономная община. Таким образом, федеративная иерархия перевернулась и стала распространятся не сверху вниз (Славянский совет – славянские племена), а снизу вверх (община – ассоциация – провинция – нация – интернациональная федерация). Община теперь обретала право решать свои внутренние дела и сохранять собственную независимость от вышестоящего органа, защищать себя от внешних вмешательств.

Следующий после общины уровень – провинция – был новым в проекте Бакунина. Провинция становилась посредником между основным органом (общиной) и крупными объединениями (нацией и интернациональной федерацией), однако такое посредничество вовсе не умаляло значения этого уровня. Появление в федералистском проекте провинции можно даже считать своего рода маркером изменения общего замысла Бакунина, который так описал связь между общиной и провинцией: «…чтобы войти в провинциальную федерацию и стать интегральной частью провинции, она (община. – Ф.Х.) должна, безусловно, согласовать свой собственный строй с главнейшими основаниями строя провинции и получить на него санкцию парламента этой провинции. Она должна также подчиняться приговорам провинциального суда и предписываемым провинциальным правительством мероприятиям по отношению к ней, раз таковые санкционированы голосованием провинциального парламента»[203].

В этой конструкции провинция являлась не органом управления, а союзом общин или маленьких коллективов. Она предоставляла возможность для консультаций, решала общие дела согласно общепринятым правилам. Свобода общины перед провинцией была заметно больше, чем свобода личности перед общиной. Община самостоятельно решала проблему образования своих членов, обладала имуществом и производственными мощностями, обеспечивала благосостояние общинников и т. д. То есть при отсутствии потребности в организации крупного производства и в защите от внешних посягательств община могла бы и не входить в провинцию, обладая при этом подлинной и полной свободой.

Однако Бакунина интересовали не столько внутренние, сколько внешние функции провинции. Критикуя теорию государства Дж. Мадзини в комментариях к работе «Федерализм, социализм и антитеологизм», он утверждал: «Ни одна обособленная коммуна не будет в состоянии противостоять могуществу громадной централизации; она будет раздавлена ею. Для того, чтобы выдержать эту борьбу, она должна федерироваться ввиду общей самозащиты с соседними коммунами, то есть она должна образовать вместе с ними автономную провинцию»[204].

В «Революционном катехизисе» Бакунин также предупреждал: «Между общинами и государством должен стоять, по меньшей мере, хоть один автономный посредник: департамент, область или провинция. В противном случае община, в тесном смысле этого слова, будет всегда слишком слаба, чтобы сопротивляться равномерно и деспотически централизующему давлению государства, чем каждая страна по необходимости приводится к деспотическому режиму французской монархии, как мы это дважды видели на примере Франции, ибо деспотизм всегда имел свои корни скорее в централизующей организации государства, чем в постоянном естественном предрасположении королей к деспотии»[205].