Фейрум

– Еще как! – Потухшие глаза Джека оживились. – Хотя не так сильно, как дома. Выбор был невелик. По юности пытался зарабатывать честно, помощников в мастерских всегда не хватало. Но знаешь, как это бывает, когда кривая тропка желаннее мощеной дороги? – Он улыбнулся своей оговорке. – Конечно, не знаешь, Деревце. Тебе и незачем. Я не оправдываюсь, просто поверь: в открытую я никого не грабил. Все, что получал, проигрывали добровольно.

– А что насчет истории с ломбардом?

– Пф! Ну была у Чэдвика женушка раза в два младше старика. Насчет нее не соврал: мегера похлеще моей тетки Эдит. Приукрасил слегка. Такая вертихвостка мне бы… – Он осекся. – В общем, не было ничего. Охотники за головами мой портрет не печатали, на столбах не расклеивали. А зря! Такие рожи иногда глядели с плакатов – жуть. Моя все-таки лучше.

– А Койот? Вы с ним встречались после?

Липа остановилась на перекрестке. Здесь, под взглядами пустых оконных глазниц, было как-то особенно тоскливо. Похоже на то, как Акто выпивал ее досуха, но в ту ночь боль и страх уходили прочь, а сейчас – все равно что стоять посреди кладбища. Погост – и то живое место по сравнению с этим: там птицы поют, кузнечики в траве, и до людей – живых, настоящих – рукой подать.

Она догнала Джека и сжала его ладонь.

– Время не пришло. Не все истории рассказаны. Так что ждет краснокожий свое «спасибо». Если не забыл с тех пор.

– Тебе не страшно?

Джек поднял бровь.

– Чего бояться, Деревце? Я столько прожил, что другим и не снилось. В могилу не тороплюсь, но бегать надоело. Уяснил, что всему свой черед. Эй, не хмурься! Тут ведь не угадаешь: окончательно помрешь или так, на время. Все решает случай, а удача иногда сильнее смерти. Вон, Таннер тому пример!

– У Таннера было свойство. Ты не договариваешь, Джек. Не бывает у простых людей – пусть даже индейских шаманов – таких колод.

Между ними протянулась тишина – как невидимая паутинка, тронувшая губы липким поцелуем.

– Может, он божок с замашками иллюзиониста, – произнес Джек, – а может, талантливый трюкач с замашками божка. Увижу – спрошу, да только не ответит. Посмеется волчьей пастью. Считай его индейским Прометеем, принесшим вместо огня способ прыгать через Прослойку.

– Джек?.. – Липа смотрела ему прямо в глаза.

– М-м?

– У тебя есть моя карта?

Он сжал зубы. На лбу пролегла морщинка.

– И да и нет. Если захочешь узнать ответ, лучше начать с принятия правды.

– Какой?

– Возьми. – Он резко, будто опасался передумать, протянул колоду. Липа запомнила ее целой, однако сейчас стало заметно, что историй – не больше полдюжины. Как «веер» для игры в дурака.

Несколько секунд она колебалась, но все же взяла. Зажала в ладони, не решаясь перевернуть. На рубашке было изображено сплетение древесных корней – плотный узор, напоминающий клубок змей. Красиво и в то же время пугающе.

– Посмотри на меня.

Липа подняла голову.

Отшатнулась.

Мир поблек, как если бы на пленке обратили цвета: черный и белый. Силуэт Джека почти сливался с фоном. Кожа истончилась и напоминала сухой пергамент. Вместо глаз – пустые провалы, горящие изумрудным огнем. Но даже так во «взгляде» – в повороте головы и плечах, опущенных под истлевшим солдатским мундиром, – чудилась боль. Не оттого, что он был таким, а оттого, что ей пришлось это увидеть.

– Больше никакой лжи, Деревце. Никаких прикрас. – Живой мертвец развел руками. – Это правда, которую я доверил только тебе. Если не хочешь смотреть – не надо.

Он протянул ладонь.

Липа прижала колоду к груди. На ресницах дрожали слезы.

От резкого перехода она покачнулась, еле устояв на ногах. В первый миг на Липу обрушился шум – невозможно громкий после тишины пустого мира. Она в ужасе зажала уши. Зажмурилась.

«Не хочешь смотреть – не надо».

И все же она видела. Джек не был человеком.

Вернее, когда-то был. Глупо думать, что проклятие времени его не изменило, и в то же время боязно открывать глаза.

– Деревце… – Ее мягко взяли за запястья, отведя руки в стороны. – Здесь не страшно. Уже нет. Обещаю.

Карты снова были у Джека, а значит… Да, он стал собой. Привычным балагуром из плоти и крови, уже не напоминающим мумию из фильмов ужасов. Серо-зеленые глаза, тонкий шрам на подбородке, родинка над левой бровью – она будто впервые видела его лицо.

Впервые разглядывала так близко.

– Прости меня.

Липа шагнула вперед и, кажется, наступила ему на ногу. Неловко обняла, прижавшись щекой к плечу.

Джек замер.

– За что?

– За то, что испугалась.

Чуть не заплакала, как маленькая. Как объяснить ему, что не из жалости?

– Вот глупая. – Джек расслабил спину. – Я думал, ты ко мне на пушечный выстрел не подойдешь после такого спектакля.

Она шутливо толкнула его локтем.

– Ты же не виноват.

– Ну, вообще-то…

– Да, соврал. Все врут. Просто не всем попадаются индейские божества. – Липа запрокинула голову. – Зато ты честен со мной.

– Было еще много…

– Не хочу слушать!

– Ты даже не представляешь, как далеко простирается мое коварство!

– Говоришь как мультяшный злодей.