Фейрум

Нет, она не пожалела о своей просьбе. Не захотела сбежать, вернувшись обратно. Просто в первые минуты ощутила застывшее время – буквально, словно колючие снежинки садились на кожу и не таяли. Она как завороженная слушала рассказ Джека: он говорил легко, а ей требовалась передышка. Путешествие между мирами непросто давалось тем, кто не привык. Дыхание перехватывало, и внутри становилось тесно: будто всю душу скручивали в узел и выворачивали наизнанку мокрой тряпкой.

Сколько он так? За время своей долгой жизни? Туда и обратно… Как персонаж английских баек Викторианской эпохи – Джек-попрыгунчик. Липа не могла вспомнить, где о нем слышала, но сравнение не восхищало, а скорее пугало.

– Что было дальше? – спросила она шепотом.

Казалось, в этом мире любой громкий звук будет неправдой. Кощунством. Он спал уже давно – истлевший, пустой, как сгнившая оболочка. Яблочная кожура, в которой не осталось ни капли сока, и даже черви уползли на поиски новой пищи.

Перед ними лежал город. Ветхие одноэтажные постройки, бедняцкие лачуги. Вдалеке виднелся перекресток: на площади, где сходились дороги, высилась ратуша. Чуть дальше – городской суд. С окраины в серое небо глядела башня церкви.

Этот Ричмонд не принадлежал Джеку.

Он пояснил, что карты помогают перемещаться в чужие истории – чужую память, в которую ему когда-то распахнули дверь.

– Дальше я делал то, что умел лучше других – выигрывал. В питейных домах и казино. В Штатах и Европе. В Лас-Вегасе и Баден-Бадене. В прошлом и будущем. Сначала был растерян и напуган, впервые оказавшись в Прослойке. Потом понял, как пользоваться колодой. Нашел Дом в междумирье, где время не властно. Где его попросту нет. Люди проигрывали мне, и всякий раз я требовал истории в уплату долга. Чьи-то жизни казались мне скучными, другие – достойными того, чтобы по ним сняли голливудскую драму. Власть, богатство, неразделенная любовь… Самые яркие рассказы становились картами взамен утраченных. – Джек усмехнулся. – Они только со стороны кажутся обычными, а на деле – суть иная.

– Как в тот раз, с мисс Лю?

– Ее желание было светлым, несмотря на грязь, в которую Дядя Поджи впутал свою подругу. Почему бы не подыграть? Хотя это так, баловство.

Он шагнул вперед, увлекая Липу за собой.

Мертвая земля необычно пружинила. Крошечные облачка взлетали из-под подошв и оседали обратно: частицы пепла и некогда живой травы, листьев, насекомых. Воздух был недвижим. Ни намека на ветер. Липа протянула руку, чтобы коснуться перил, ведущих на крыльцо ближайшего дома, и почерневшее дерево рассыпалось трухой.

– Теперь ты знаешь, что остается после.

– Здесь нет анимонов.

– Верно. Им нужна органика. Здесь же – нет ничего.

– Чей это город, Джек? Чья история?

– Таннера. Он выжил. Стал бета-фейрумным, как говорит Девятый. Со свойством предсказания. – Снова кривая улыбка. – Ну и кто после этого счастливчик?

Джек рассеянно смотрел на линию горизонта, избегая взгляда в глаза.

– Война в моем мире так и не кончилась.

– Но Игнас говорил, что Гнили требуются десятилетия.

Он пожал плечами.

– Может, азиатам или африканцам повезло чуть больше. Все началось тут, на территории Вирджинии, которую позже назвали Западной. Забавно было узнать об исходе из смежных миров. Одно ключевое сражение выиграно, и вот уже отмены рабства не видать, и Линкольн такой молодой…

– Значит, история шла по-разному в других мирах?

– Так всегда. Возможностей – бесконечное множество. Где-то победу одержали федералы, где-то – мы. Где-то и вовсе диктатура Третьего рейха. Думал, Девятый тебе растолковал.

– Не все. – Она покачала головой. – У нас было мало времени. Не знаю, когда у меня кончатся вопросы. И кончатся ли.

– Не парься, Деревце. На тебя просто свалилось всякое. Если хочешь – уберемся отсюда подальше, а то тлен сплошной.

– Ответишь сначала на вопрос? Только честно.

– Ну давай! – Тон шутливый, а плечи напряглись.

– Ты жил где-то здесь?

Вздох. Черная пыль закружилась перед лицами.

– Вон там.

Липа оглянулась. На противоположной стороне улицы стоял приземистый дом с двускатной крышей. В деревеньках под Брановом такие звали полуземлянками.

– Вместе с шестью кузенами. Только дядюшка Пит был не подарок. Лупил своих до кровавых соплей, что уж обо мне говорить… Отца сроду не видел – говорили, пришлый. Перекати-поле. А мать была хороша – на такую грех не заглядеться, – да помню смутно. – Он невесело усмехнулся. – Вышла замуж за фермера из Чарльстона. Обещала забрать к себе, как пообвыкнется на новом месте. С тех пор не видал. Потом – лет двенадцать мне было – сбежал из дома. Решил, отыщу.

– Нашел?

– Куда там! О фермере по имени Джон Миллс в округе не слыхали. Миллс! Еще бы Смитом назвала свою выдумку. – Джек махнул рукой.

– Мне жаль, что так вышло.

– Брось. Быльем поросло двести лет назад. Я привык выживать на улицах. До того как взял карты в руки, обыгрывал народ в камушки.

– Били?