Фельдмаршал в бубенцах

И правда, из темноты прохода показалась высокая фигура и негромкий голос произнес:

— Вы очень точны, доктор. Я сам только подоспел.

Фигура вышла из тени, и в чахлом свете луны, пробивавшейся сквозь рваные тучи, Годелот увидел полковника Орсо.

* * *

Нет, юноша вовсе не удивился. Он смотрел на своего командира молча, чувствуя странное облегчение, словно только что снял с ноющих ног тесные сапоги. Теперь все было правильно… В этом безмолвном и бестревожном паломничестве ему чудился подвох, будто гулкие темные улочки, прошитые стеклярусом дождя, всего лишь снились ему.

Свобода не достается так просто. Ее нужно отвоевать. Годелот не знал, откуда сидит в нем это убеждение, настоянное на памяти десятков поколений его предков. Но только теперь, когда перед ним стоял его вездесущий враг, шотландец поверил в реальность происходящего.

Орсо неторопливо шагнул вперед. Годелот подобрался, крепче сжимая эфес скьявоны, но полковник словно не заметил его. Он смотрел в лицо Бениньо, пристально и задумчиво, будто впервые увидев в нем что-то невероятно важное и примечательное. Врач тоже не нарушал молчания. Он лишь сбросил капюшон и медленно отер влажное лицо манжетой. Седые волосы засеребрились в неверном свете луны, напоминая тусклый шлем, и Годелоту снова вспомнился крестовый поход…

— Что ж вы все не угомонитесь, Орсо? — вдруг мягко спросил он.

А кондотьер ухмыльнулся:

— Сейчас? Помилуйте, доктор, кто ж отодвигает кости, когда игра в самом разгаре?

Но Бениньо не принял иронического тона. Он помолчал, а затем добавил, тяжело роняя слова:

— Орсо, остановитесь. С этим пора покончить. Чего вам не хватает? В чем бы вы ни обвиняли Годелота, не пытайтесь меня убедить, что вам не терпится отомстить за Руджеро. Сейчас все зависит только от вас. От вас одного. Что за радость вам от казни мальчика? А меня синьора выгнала по вашему наущению, не отрицайте. Чего вам еще? Отпустите нас, Орсо. Все устали от этой бесполезной игры. Все оказалось бессмысленно. И месть не насытит вас, полковник.

— Месть… Мне не до мести, Бениньо. Этими игрушками забавляются те, кому больше нечего ловить. Но вы чертовски правы. Все устали. И я не меньше вашего. А потому сегодня все закончится. Всем пора заплатить по счетам и разойтись. Именно поэтому я здесь, а вовсе не ради покойного Руджеро. Отдайте то, что украли, Бениньо. Отдайте и катитесь на все четыре стороны, я не буду вам мешать. Бог вам судья.

— У вас я ничего не крал, — ровно и твердо проговорил эскулап. А Орсо сделал еще несколько шагов, и Годелот отчего-то заметил, что на предплечье полковничьего камзола влажно лоснится темное пятно.

— Мне плевать, у кого именно украдено Наследие, доктор. Но сейчас герцогская Треть у вас, и это неправильно. Отдайте ее и уезжайте.

Бениньо прищурился:

— А по мне, так все правильно, Орсо. И я на свой лад даже благодарен вам за этот своевременный пинок. Чего греха таить, в обычных обстоятельствах мне могло не хватить решимости выйти из игры. Но вы поставили меня перед выбором — и я выбрал. Герцогиня не должна быть исцелена. Она не достойна новой жизни после всех исковерканных судеб, которые попали под колеса ее кресла. И уж тем более это исстрадавшееся и озлобленное существо не должно стать новой владелицей Наследия.

Странно, но полковник не вспылил в ответ на эти слова. Он все так же задумчиво смотрел на врача.

— Надо же… Я совсем не знал вас, Бениньо… — медленно проговорил он. — Забавно. Я столько лет недооценивал Господа, считал его ханжой, педантом и занудой. А у него, оказывается, отменное чувство юмора. Отрадное открытие, но сути дела, впрочем, не меняет. Отдайте Треть, доктор, или мне придется взять ее самому. Не спорю, вы правильно рассуждали, прихватив с собой Мак-Рорка. Но вы не учли, что он не сможет защитить вас от меня. Вам больше пригодился бы Дюваль. «Бонито» совсем рядом, но я успею разделаться с вашим телохранителем и догнать вас куда скорее. Подумайте, доктор. До отплытия всего ничего, а капитану Гарви ни к чему на борту раненые, да и шумиха не на руку.

Годелот, безмолвно слушавший эту странную пикировку, ощутил холодок в животе. Орсо знал каждый их шаг. А контрабандисты — народ не слишком терпеливый. Достаточно стать для них неудобными пассажирами, и все пойдет прахом.

И вдруг, разрывая ночную тишину, над берегом раскатился удар судового колокола. Бениньо резко вскинул голову, а Орсо усмехнулся:

— Мой небольшой сюрприз, доктор. Я послал весточку капитану Гарви, что его выдали и к половине второго ночи здесь будет береговая охрана. Он тут же сдвинул время отплытия на час раньше. Догадайтесь, кого он считает предателем?

Бениньо хрипло втянул воздух, словно его ударили в грудь. Годелот же ощутил, как разом разогрелась рука, держащая эфес. Петля, уже ослабшая было на шее, затянулась с новой силой, и шотландец понял: он должен вмешаться сейчас же, не задумываясь и не оценивая шансов на успех.

Перехватив эфес скьявоны в горячей сухой ладони, Годелот шагнул вперед, заслоняя собой врача.