Ферромант

Лекторий представлял собой просторное помещение с аспидной доской на полстены и двумя рядами столов, на каждом из которых лежали доски размером чуть больше развернутой книги. Чародейка в закрытом черном платье с разрезами на бедрах стояла за кафедрой в углу и что-то писала на листе бумаги.

— А, вот и ты, — с тонким намеком на радость произнесла ведьма, когда узник вошел. — Присядь, пожалуйста. Ближе, ближе — я не кусаюсь.

Амис опустился за первый стол, часто хлопая отяжелевшими веками и мечтая поскорее добраться до подушки.

— Ты любишь читать? — пожалуй, этот вопрос парень ожидал меньше всего. — Только честно.

— Нет, не люблю.

— Очень жаль. Ведь если бы любил, то не делал бы таких ошибок.

Перед ним с треском приземлилась дощечка — та самая, из-под матраса, и сердце вмиг покрылось ледяной коркой, дыхание перехватило, а волосы на затылке зашевелились. Их раскрыли… причем не прямо сейчас, а, скорее всего, с самой первой записки. Просто мегера была занята или же выжидала паузу, чтобы узнать побольше о том, что задумали заговорщики. И когда поняла, что план провален, решила уничтожить агентурную сеть на корню.

— Я… — Амис облизнул пересохшие губы, пытаясь придумать хоть какое-нибудь оправдание, но мысли бились в агонии и все как одна твердили: сдавайся — это полное поражение.

— Что — ты? — спокойно произнесла девушка, точно отчитывала нерадивого ученика. — Ну давай, попробуй это объяснить.

— Я… — он шумно выдохнул и сжал кулаки, когда страх и отчаяние внезапно переросли в ярость. — А на что ты вообще надеялась? Что мы будем сидеть тут до старости, как куры в загоне? Да, я хочу сбежать. Да, для этого придется от тебя избавиться. Что ты еще хотела услышать?

— Прекрасно… — Амис не видел ее глаз, но чувствовал, как те прожигают душу насквозь. — Просто великолепно. Что ж, я тебя услышала и даже чуточку удивлена. Впервые сказал правду — молодец, уважаю. Но вот встречный вопрос — а на что надеешься ты сам? На мое милосердие? На попустительство? На то, что оставлю безнаказанными ваши интрижки? Впрочем, плевать на этот заговор — у больных на голову детей получилось бы провернуть его лучше. Но мне не плевать на правила, которые я же и установила. Правила, которые вы нарушили самым наглым образом, несмотря на все предупреждения. И я уже придумала, как вас проучить. Наставник!

Конеголовый угрохотал прочь и минуту спустя приволок за руку Инну. Девушка встала у доски и безвольно склонила голову в ожидании развязки, осознавая, что пощады не будет. Чудище отодвинуло пленницу в сторону, вооружилось стилусом и нарисовало круг, разбив на десять пронумерованных секторов, после чего стержень завис посреди рисунка подобно стрелке часов.

— Итак, — мучительница перевернула лист и хлопнула по нему ладонью. — Здесь десять видов наказаний. Есть совсем легкие, вроде порки плетью, есть весьма… изысканные, — тонкие губы изогнулись в предвкушении. — Сейчас ты будешь писать диктант. Каждая ошибка запустит грифель, и тот в случайном порядке выберет наказание для твоей сообщницы. Согласен?

— Ты ведь понимаешь, что если я тут не сдохну, то ты получишь ответ в стократном размере, — прорычал узник.

— Страшно — сил нет… — колдунья вооружилась указкой, встала напротив и постучала по маленькой аспидной доске. — Приступай. Первое предложение: Меня зовут принц Амис, и я — отвратительный, непослушный, самодовольный поросенок, воспитанный в лености, безответственности и полном пренебрежении к чужим бедам и чувствам.

— Да ты издеваешься? — юноша швырнул стилус на черную гладь. — Я это не только написать, но и запомнить не смогу!

— Можно пропустить, — ведьма села рядом и подперла острый подбородок ладонью, продолжая омерзительно ухмыляться. — Но тогда я запущу маховик.

— Я не пройду это задание, — парень насупился и скрестил руки на груди. — Ты сделаешь все, чтобы я допустил как можно больше ошибок.

— Что, даже не попытаешься? Инна совсем тебе не дорога? А письма слала, словно молодая жена мужу в дальнем походе.

— Делай, что хочешь…

— И сделаю.

Она вытянула руку и описала пальцем ровный круг. В тот же миг стержень завертелся с такой скоростью, что слился в единый серый диск, и пару мгновения спустя столь же быстро замер напротив седьмого сектора.

— Так, что там у нас? — Наставник передал хозяйке листок. — Ого, зашли сразу с козырей. Кнут — три удара.

— Да ты с ума сошла! — Амис вскочил, чуть не опрокинув стол, но ошейник сразу усадил бунтаря на место и для верности слегка придушил.

Юнец часто бывал на площади и видел, на что способно это орудие в умелых руках. Кнут рассекал кожу с первого взмаха, к тому же наносил серьезный урон внутренним органам, а единственный удар по печени стопроцентно обрекал беднягу на медленную и мучительную смерть. А железный исполин мог и вовсе переломать кости и покалечить беднягу так, что та бы никогда не оправилась. Это принц нужен в заложниках, а фрейлина никому и даром не упала.

— Это слишком!