Фестиваль

Вот, вроде мелочь, ерунда, небольшой сувенир, а настроение у внучки с дедом резко скакнуло вверх. У Егора Данилыча даже появилось неудержимое желание пошалить. Припомнив, что совсем недавно в какой-то газете читал о том, что его старинный приятель – поэт Евгений Александрович Файбышенко в очередной раз женился, он решил поздравить товарища с этим знаменательным событием.

Номер телефона поэта Данилыч помнил наизусть.

– Алле… Господин Файбышенко? – Бесхребетный попытался изменить голос, прижимая ко рту носовой платок. – Вас беспокоят с Центрального телеграфа. На ваше имя поступила правительственная телеграмма из Америки в стихах. Читаю:

Есть тяжелые моменты
В жизни творческих людей,
Пожилые импотенты
Ищут опытных блядей…

Егор Данилович аккуратно положил трубку на место и гнусно захихикал. Заряд похулиганить еще не иссяк, и писатель решил продолжить телефонные шалости. Следующей жертвой был выбран другой известный поэт – Андрей Лососинский. Этот, наоборот, недавно развелся, и поэтому Бесхребетный вытащил из своей памяти наименее гнусное двустишие, которое, по его мнению, должно было объяснить некоторые закономерности в общении с женщинами еще вчера счастливому мужу:

Чем больше женщину мы меньше,
Тем меньше больше она – нам…

Давно Егор Данилович не испытывал такого творческого удовлетворения.

«Излишество вредит. Во всем нужно знать меру, но один звонок я еще просто обязан сделать…» – В ближайшее время прозаик собирался в широком кругу коллег шумно отпраздновать годовщину окончания одного специфического учебного заведения когда-то самого высокого пошиба. В предвкушении торжеств он набрал номер писателя Золотухина. Его слуху предназначались следующие стихи, сочиненные в незапамятные времена юмористом Аркадием Аркановым:

Ни орехи, ни кофе, ни чай
Не давали мне бодрость и силу.
Ты не жди меня, Лена, кончай.
Я потом кончу с Люсей и Милой.

И кончали друзья за стеной.

Кончил Вася, и кончил Никола…
Так холодною зимней порой
Мы кончали партийную школу.

«Да-а… Героическое было время…» – подумал Бесхребетный и чуть не всплакнул, для себя твердо решив, что при создании своей новой эпопеи выведет главного героя с некоторыми качествами и достоинствами его современников из далеких шестидесятых. Каким он будет, Егор Данилович, разумеется, еще не знал. Все, что раньше было в жизни с положительным математическим знаком «плюс», теперь изменилось до неузнаваемости – с этим необходимо было считаться.

На самом деле Бесхребетный не любил героизма как явления. По его мнению, абсолютной глупостью было закрывать вражеский пулемет собственным телом. Писатель-почвенник часто повторял: «Главной деталью в подобной ситуации является память. Главное – это не забыть взять с собой в бой гранату. Тем более что добросить ее до вражеского пулеметчика значительно проще, чем добежать до него самому…» В этом смысле он вполне разделял точку зрения властей государства Израиль, в котором несколько слов из где-то слышанной Бесхребетным дурацкой песни «отряд не заметил потери бойца» звучали бы сущим издевательством над человеческой личностью.

Совсем недавно он обсуждал эту тему на одной встрече с читателями. Так там Егор Данилович прямо, не считаясь с достаточно реакционными взглядами своеобразной аудитории, в основном состоявшей из недоучившихся маргиналов, сообщил залу:

– Молодцы евреи! Ведь у них в армии отцы-командиры что говорят? «Если вы попали в плен, рассказывайте все, что считаете нужным. Раскрывайте все наши государственные, военные и любые другие секреты. Главное – сохраните бесценную для всех израильтян свою жизнь!» А героизм, герои… Что ж…Больше всего их уважают и поклоняются там, где меньше всего обращают внимания на личную свободу граждан. А сейчас нашей стране нужен какой-то особый «герой гнусного времени». Конъюнктурщик. Если не тайный эротоман, то уж наверняка кто-то с элементами извращения.

Давней мечтой Бесхребетного было написать роман о летчиках. Но как ни пытался он выстроить сюжетную линию в преломлении сегодняшнего дня, нынешних идей молодежи, вольный ветер, шумящий в головах подрастающего поколения, начисто выдувал из замысла все позитивное и нравственное, ради утверждения которого Егор Данилыч, собственно, и задумывал будущую книгу.

На днях писатель беседовал с двумя молодыми людьми – студентами Государственного института театрального искусства имени Луначарского, пришедшие в гости к его внучке. Девушки в тот момент дома не оказалось, и Бесхребетному представилась счастливая возможность попытаться понять жизненные постулаты и устремления бронеподростков.

Для начала, угостив ребят своими любимыми американскими сигаретами, писатель сказал: