Fidem

Гримберт пожалел, что Шварцрабэ в этот момент находится внутри доспеха – его вытянувшееся лицо должно было выглядеть весьма забавно. А вот «Вопящий Ангел» выглядел как угодно, но только не забавно. Его мортиры тревожно двигались из стороны в сторону, выцеливая то одного рыцаря, то другого. И всякий раз, заглянув в их бездонные зевы, Гримберт ощущал на спине липкую испарину. Кто знает, насколько крепки разъеденные проказой нервы?

– Диверсия… – это слово заклокотало в изъязвленном, усеянном заклепками рту приора. – Пока «Керржес» терзал моих людей, кто-то хладнокровно уничтожил и радиостанцию, и паром. И это один из вас четверых.

– Запоздалое озарение! – огрызнулся Шварцрабэ. – Может, это вы сами и сделали, чтобы наверняка запереть убийцу в своем проклятом каменном гнезде?

– Вы смеете обвинять меня в этом?!

Гримберт некоторое время молчал, пытаясь сосредоточиться не на дерзких словах, а на собственном размеренном дыхании. Это было непросто, после напряжения боя воздух в кабине «Серого Судьи» был горячий и соленый, пот разъедал отвыкшую от солнечного света кожу. Время сказать, подумал он. Пока ситуация не накалилась до той степени, когда мы в самом деле начнем палить друг по другу. В этой игре я окажусь в самом скверном положении.

– Тихо, – произнес он, с удовольствием ощутив, как вокруг него устанавливается скрипучая, наполненная гулом броневой стали и шипением гидравлики, тишина. – Последнее, что нам стоит сейчас делать, это озлобляться друг на друга. Ситуацию можно решить лишь одним образом.

– И каким же? – осведомился Шварцрабэ язвительно.

– Наиболее простым. Я назову вам имя убийцы.

Гримберту показалось, что он слышит гул. Гул холодного ветра, что, обточив ребра об острый камень холодных и смертоносных альбийских гор, сползает в долину, злой, разъяренный и хлещущий тысячами драконьих хвостов. Но это был лишь гул сервоприводов в сочетании с шипением гидравлики. То, что заменяет многотонным рыцарям учащенное дыхание.

– Вы… знаете убийцу? – осторожно спросил приор Герард, и Гримберт отчетливо услышал, как звенят заклепки в его размягчающейся и слезающей с остова плоти. – Вы можете назвать его имя? Так назовите немедля!

– Не сейчас. Мне… нужно время. Хочу проверить кое-какие детали, кроме того, сделать некоторые изыскания на этот счет. Вам придется немного запастись терпением, святой отец.

Гидравлика «Вопящего Ангела» разочарованно зашипела. Мощные ноги заскрежетали, переминаясь на месте и вминая в землю служившую многим поколениям монахов брусчатку.

– Сейчас! Приказываю вам как приор Грауштейна! Если вам известно имя убийцы, назовите его или понесете кару как его соучастник!

Гримберт заставил себя сосредоточиться. В распоряжении «Серого Судьи» не было сложных гормональных коктейлей, способных заставить метаболизм его хозяина работать точно отлаженный механизм. Эту работу ему пришлось делать самому, размеренно вдыхая воздух через равные промежутки.

Спокойно, Паук. Сейчас ты должен быть холоден как железо. Стоит тебе коснутся пальцем не той фигуры, как…

– Вы не выстрелите, – произнес он, сосредоточив фокус механических глаз на лицевой броне «Вопящего Ангела». – Не так ли, святой отец? Потому что если выстрелите, то окажетесь в весьма незавидном положении. Вам придется доказать трем моим товарищам, а после – и дознавателям ордена! – что вы убили меня в порыве гнева, а не потому, что боялись услышать из моих уст собственное имя.

Ярость приора Герарда клокотала за броней так отчетливо, что заглушала многие звуки, производимые его доспехом. Если он поддастся этой ярости… Гримберт сделал несколько неглубоких быстрых вдохов. Монахи-лазариты в бою отличались отменной выдержкой. Они воспитывали в себе эту выдержку годами, наблюдая за тем, как проказа неумолимо пожирает их тела. Но сейчас… Сейчас приор Герард, запертый в клокочущей махине «Вопящего Ангела», выглядел разъяренным настолько, словно готов был забыть не только заветы своего ордена, но и все прочие заповеди.

Со скрежетом, напоминающим треск ломающихся куриных костей, мортиры и бомбарды «Вопящего Ангела» несколько раз повернулись из стороны в сторону. Должно быть, разъяренные мысли святого отца терзали нейроузлы управления огнем, то изготавливая орудия к бою, то вновь дезактивируя. Гримберт мысленно усмехнулся. Должно быть, в душе приора Герарда сейчас грохотал бой – ангелы и демоны сошлись в противостоянии, озаряя мироздание вспышками ядерного пламени и гулом невообразимых орудий. Если демоны возьмут верх…

– Когда? – хрипло спросил приор Герард. – Когда вы сможете назвать имя?

Удивительно, на вздох облегчения не хватило сил. Легкие, долгое время пребывавшие без работы, оказались утомлены настолько, что теперь мгновенно обвисли, точно паруса в безветренную погоду.

– Сегодня. Я назову вам имя сегодня до полуночи.

* * *