Фигуры света

– Ты совершенно права, Алли. Папа бы с тобой согласился. Напиши учредителям, предложи им внести изменения в учебный план. И я охотно съезжу с тобой в лечебницу после экзаменов. Но именно потому, что лечение умалишенных не входит в нашу программу, я не вижу надобности заниматься этим именно сейчас.

Алли, которая сидит рядом с Анни, облокотившись на спинку стула, перестает ковырять пальцем латунные заклепки на кожаной зеленой обивке. За окном синее небо, сад, который, наверное, полон солнца и шелеста листвы.

– Знаю. Но мне кажется, это как-то неправильно – получить диплом, ни разу не побывав в психиатрической лечебнице. Взять на себя такую ответственность, не отдавая себе отчета во всех последствиях. Не посмотрев хотя бы, куда мы отправляем пациентов. Вряд ли там все так плохо, как людям думается.

А если там и вправду все так плохо, тем более надо туда поехать, узнать, какой вред причиняли и далее будут причинять пациентам.

Анни берет ее за руку, поглаживает искусанные до крови пальцы.

– Я поеду с тобой. И обещаю тебе, что не отправлю в лечебницу ни одного пациента, прежде чем сама туда не съезжу. Но не сейчас.

* * *

Она опаздывает. Опаздывает на четверть часа. Ну конечно же, он уже ушел. Он человек занятой, у него осталось не так много дней в Лондоне, и если она не будет ценить его время, не сможет оказать ему такую простую любезность, если пунктуальность не входит даже в ее профессиональные навыки… Вон он, внизу, на причале под мостом, разговаривает с лодочником. Она подхватывает юбки, задрав их даже слишком высоко, и быстро сбегает вниз по каменным ступенькам.

– Мистер Кавендиш, простите, пожалуйста. Я была в психиатрической лечебнице и неверно рассчитала время до омнибуса, а когда поняла, что опаздываю, то поблизости не было ни одного кэба. Надеюсь, вы меня простите. Я вовсе не хотела тратить ваше время понапрасну.

Лодочник глядит на нее во все глаза. На истеричную женщину. Пора уже умолкнуть.

– Поверьте, я знаю, что ваш день расписан по минутам. Вы имели полное право уйти, так любезно с вашей стороны было меня дождаться.

Хватит, думает она, замолчи. Сейчас ты все ему выболтаешь.

– Мисс Моберли, прошу вас. Ни слова более. В такой чудесный день приятно побездельничать на речном берегу. Настолько приятно, что я подумал – давайте вместо прогулки возьмем лодку. Я соскучился по воде. Доверите ли вы мне прокатить вас по реке?

Она не плавала на лодке с тех самых пор, когда Обри катал ее с Мэй по озеру в Альберт-парке. И уж точно ни разу с тех пор, как Мэй… Река подле ее ног перетекает в море, в Ла-Манш, а Ла-Манш – это часть Атлантического океана. Воды здесь немые, коричневые, цвета чая с молоком, нельзя и представить, что там, в глубине, есть рыба или хотя бы водоросли.

– Разумеется. Я вам доверюсь.

Лодочник улыбается, вскидывает брови. Нельзя быть такой несдержанной. Она не знает, как следует принимать такие приглашения, может быть, их, наоборот, не следует принимать. Пока Том расплачивается с лодочником, она отходит в сторонку, смотрит, как бурая вода проглатывает солнечный свет, уносит его в море.

– Позвольте вам помочь, – говорит он, подавая ей руку, и она позволяет.

Она ступает в покачивающуюся лодку, теперь ее ноги ниже уровня воды. Когда она садится, ноги приходится поджать, чтобы ему было удобнее грести. Скоро прилив, говорит он, поэтому они вначале поплывут вверх по течению. Ему нравится глядеть с реки на Вестминстерский дворец, ей же откроется совершенно новый вид на Лондон. Он снял пиджак, и ей видно, как под рукавами рубашки проступают, надуваются мускулы. Он гребет энергично, словно бы куда-то торопится, и вскоре его веснушчатое лицо покрывается румянцем.

Ей надо что-то сказать. Хотя бы поддержать беседу. Она откашливается:

– Вы и в Фалмуте катаетесь на лодках?

Он подается вперед, кивает:

– Бывает. Хожу вверх по реке. У Пенвеника есть лодки. – Весла на миг замирают, скользят по воде. – Там это самый простой способ передвижения.

Она теребит кружево на манжете. На серую льняную юбку падает овальная тень от соломенной шляпы. С весел струится вода. Что бы еще сказать?

Он взглядывает на нее:

– Есть такие места, где деревья растут прямо из воды. И можно проплыть под ними и сразу оказаться в лесу. А там – вода и никаких тропинок. Я иногда думаю о джунглях, я ни разу не видел джунглей.

Она поднимает голову:

– А вам бы хотелось их увидеть?

– Наверное. Мне хотелось бы посмотреть мир. Империю. А вам?

Река вьется вокруг мостовых свай, взбивая пенные воронки и водовороты. Воды немы по-прежнему, слышно, как весла всплескивают, выныривают. Даже с такого близкого расстояния невозможно вглядеться вглубь, будто бы река совсем плоская.

– Я хочу лишь стать врачом. Для женщины это уже серьезная цель.

Он задумывается.

– Посмотрите-ка. Вон Вестминстер. Собор Святого Павла. Но этой цели вы уже почти достигли. Должны ведь быть и другие, новые?

Она качает головой. Ей бы готовиться к экзамену, сидеть дома за учебниками.

– Этого достаточно. Более чем достаточно. Люди и так скажут, что я хочу слишком многого.

Он снова склоняется над веслами.