Филипп IV Красивый. 1285–1314

Вновь обсуждались тамплиеры. Климент V не был в курсе обвинений, выдвинутых против них. Он считал их клеветой. Подробности, которые сообщил ему Филипп Красивый, потрясли его, но не убедили. Он не видел истинных намерений короля, а если и видел, то неправильно их истолковал; в любом случае, он не думал, что его собеседник будет иметь наглость поставить его перед свершившимся фактом в ближайшем будущем. То, что тамплиеры были не безупречны в своих делах, было очевидно для Климента, но он считал, что им особенно завидовали из-за их богатства, и в первую очередь со стороны Церкви. Он, конечно, считал их невиновными. Но личность Филиппа Красивого подавила его и отнимала силы к активному сопротивлению. Перед королем этот непревзойденный дипломат был способен только на уклончивые обещания. Однако он знал, что является единственным защитником тамплиеров, которые отвечают только перед ним, только перед ним, только перед ним! Но нельзя было игнорировать и неоднократные подстрекательства короля, и якобы собранные против Ордена доказательства, и страх вызвать недовольство самого могущественного монарха в Европе, и угрозы советников. Бедный Папа, как мог, пытался выйти из этого тупика; он попросил время подумать.

24 августа (1307 г.) он написал Филиппу Красивому, что, отвергнув обвинения против тамплиеров, он задается вопросом, не являются ли некоторые из них слишком необоснованными. По согласованию со своими кардиналами он решил вернуться в Пуатье, чтобы провести тщательное расследование, на котором настаивал и магистр Храма Жак де Моле[280]. Он обязался сообщить о результатах королю. Похоже, что расследование продвигалось медленно, потому что 26 сентября Климент попросил предоставить дополнительные доказательства. Филипп Красивый не питал иллюзий: расследование не увенчается успехом, а Папа, полагаясь на его результаты, откажется его принять. Более того, промедление Климента V не имело для него большого значения, теперь он знал его слабые места. Он уже принял решение. Этот вопрос рассматривался с апреля; переговоры в Пуатье было лишь дымовой завесой, по крайней мере, в том, что касалось тамплиеров.

II. Краткое изложение истории ордена Тамплиеров

Тамплиеры — мои старые знакомые. В другой книге я рассказал о том, как в одном из командорств на Западе я научился узнавать и любить их и, любя их, пытался понять их, пытался наблюдать за их жизнью и обнаружить их слабости, заглядывая в их историю. С тех пор я не изменил своего мнения о них, и, как ни странно, они остаются для меня такими же настоящими, как и в первый день. Написав эти строки, я не претендую на то, чтобы поделиться с читателем братскими чувствами, которые я испытываю, и не призываю его к состраданию. Я просто открываю файл, обогащенный годами объективного изучения. Личные чувства, которые человек может испытывать в таком случае, не обязательно склоняют к снисходительности; напротив, они усиливают страсть к истине. Я бы добавил, что нет никакого секрета рыцарей-тамплиеров, кроме как в самом их Уставе: ведь людям нашего времени трудно принять такое самоотречение, такую строгость: быть солдатом, постоянно на страже, но молиться как монах, и вернуться в безвестность смерти, не оставив даже славной памяти. Для этого требовалось редкое человеческое качество и горячее, как галилейское солнце, сердце! Согласно ритуалу, действовавшему до последних лет существования Храма, командиры говорили будущим рыцарям:

"Возлюбленный брат, ты требуешь многого, ибо из нашего ордена ты видишь только кору, которая находится снаружи. Ибо вы видите нас с прекрасными лошадьми и прекрасной сбруей, и пьющих хорошо, и едящих хорошо, и в прекрасных одеждах, и вам кажется, что вы были бы хорошо обеспечены. Но вы не знаете тяжких заповедей, которые мы несем; ибо тяжко тебе, который сам себе господин, сделаться холопом у другого. Ибо едва ли ты сделаешь то, чего желаешь: ибо если ты захочешь быть в земле за морем, то будешь послан за море; или если ты захочешь быть в Акко, то будешь послан в землю Триполи, или Антиохию, или Армению, или будешь послан в Апулию, или Сицилию, или Ломбардию, или Францию, или Бургундию, или Англию, или во многие другие земли, где у нас есть дома и владения. И если вы захотите спать, вам не дадут спать; а если вы иногда захотите бодрствовать, вам прикажут пойти и отдохнуть в своей постели. Когда вы сидите за столом и хотите поесть, вам прикажут идти туда, куда вы не хотите, и вы никогда не узнаете куда. Ругательные слова, которые вы будете слышать снова и снова, вам придется вытерпеть. Но послушай, брат, сможешь ли ты вынести все эти тяготы?"