Читаем Философия науки полностью

Редукционизм логического позитивизма выражается также в идее создания единой науки. Р. Карнап утверждал, что существует только одна сфера объектов и, следовательно, только одна наука. Такая наука способна дать описание всей действительности, используя унифицированный язык, имеющий силу для всех частных дисциплин. Унификация языка необходима, так как науки различаются между собой, по сути, не природой изучаемых объектов, а как раз специфическими языками. Например, психология использует особые понятия и предложения; тем не менее язык психологии по своему логическому синтаксису и структуре в принципе схож с языками других наук. По Карнапу, таким унифицированным языком единой науки должен быть формальный язык математической физики, поскольку он прост, интерсубъективен, универсален, имеет возможность фиксировать количественные характеристики. Предложения физикалистского языка проверяются непосредственным чувственным восприятием; их интерсубъективность выражается в том, что они используются различными субъектами, следовательно, имеют силу для всех; наконец, их универсальность означает, что любые предложения могут быть выражены в терминах физикалистского языка. Логические позитивисты высказывали надежду на то, что любой биологический, психологический или социальный процесс или явление могут быть описаны в терминах физики и, соответственно, основой единства разных наук будет язык физики.

То, что препятствует созданию единой науки, т.е. то, что не поддается переводу на язык физики, должно быть устранено из науки. Средством достижения унифицированного языка как основы, предпосылки единой науки, согласно логическому позитивизму, является логический анализ, использующий аппарат математической логики. Он имеет своей целью построение логических моделей, конструирование искусственных языков, которые сделали бы понятной структуру научного знания. Логические позитивисты подчеркивали, что задача теории науки - найти важнейшие логические методы, создать логические модели (отображения), осуществить формализацию и аксиоматизацию научных теорий и объяснить их структуры. Первоначально анализ осуществлялся на материале формальных синтаксических связей между знаками и предложениями языка в отвлечении от их содержания.

Р. Карнап в свое время утверждал, что все логические вопросы надо понимать формально и поэтому их нужно формулировать как вопросы синтаксические. Изучение языка науки с точки зрения синтаксиса предполагает выделение правил образования предложений путем сочетания знаков принятого алфавита; данные правила устанавливают, какие виды сочетания, последовательности знаков в данном языке допустимы. Правила преобразования формулируют требования перевода одних предложений языка в другие, т.е. требования формального логического вывода, ориентирующегося на хорошо различимые материальные языковые конструкции. Такого рода формализация и является средством создания логических формальных моделей языка науки. Позднее формальный анализ дополняется исследованием семантической, содержательной стороны языка. Это предполагает формулировку метаязыковых правил, устанавливающих отношение языковых выражений к тому, что они обозначают, а также выявление смысла данных выражений.

Формулировка правил обозначения и правил истинности в рамках семантического подхода приводит к необходимости устанавливать соответствие между синтаксисом и семантикой; семантический анализ выявляет содержательные основания синтаксических связей между выражениями языка, т.е. обеспечивает их содержательную интерпретацию.

Логические позитивисты, в частности, Карнап, подвергают анализу прагматический аспект языка, в котором выражается отношение между человеком, использующим язык, к самому языку как знаковой системе. Целью логического анализа во всех названных аспектах является построение идеального языка науки. Идеальный научный язык должен быть унифицированным, составлять логическую основу единой науки, включать в свой состав строгие, точные, осмысленные понятия и высказывания, образовывать прочную, проверенную логическую структуру, в которой прежде всего устанавливаются взаимоотношения эмпирического и теоретического знания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука