Читаем Философия науки полностью

Если научные понятия представляют понятия целевого отбора, то их значимость заключается в логической целесообразности, в логической организации элементов понятия, в соответствии логическим требованиям науки. Баденская школа проводит различие между науками не по предмету, а по методу, по способу образования понятий, по целям. Виндельбанд, например, выделял номотетический и идиографический типы научного исследования. Способ номотетического исследования определяется целью отыскания общего, он характерен для естественных наук, которые открывают общие законы природы. Целью идиографического метода исследования является описание единичного, исторически неповторимого, он применяется преимущественно в исторической науке. Виндельбанд отмечал, что опытные науки ищут либо общее в форме естественного закона, либо отдельное в виде исторически определенного образа; они рассматривают в одном случае всегда остающуюся себе равной форму, а в другом - однократное, в себе определенное содержание действительно происходящего. Одни из них суть науки закона, другие - науки события; первые учат о том, что всегда есть, вторые - о том, что было однажды.

Научное мышление - если только позволительно пустить в оборот новые искусственные термины - в одном случае номотетично, а в другом - идиографично. Оба типа исследования применяются во всех науках, так как противоположность между общим и единичным относительна. В принципе, все методы исследования должны быть согласованы, логически увязаны и направлены на один и тот же предмет соответствующей науки. Различие между естествознанием и историей состоит в специфике общей цели направленности познания: в естествознании она идет от частных фактов к установлению общих законов; история останавливается на изучении единичного, историк в этом похож на художника, а историческое творчество подобно эстетическому, хотя и в историческом познании, безусловно, применяются общие понятия.

Г. Риккерт, как и В. Виндельбанд, специфику наук объясняет различием методов. Целью научного познания, по Риккерту, является исследование как общих закономерностей, так и индивидуальных особенностей изучаемых предметов. Общее изучается естествознанием, индивидуальное, неповторимое - историей. Для достижения данных целей естествознание применяет генерализирующий, а история - индивидуализирующий методы. Как и Виндельбанд, Риккерт считает, что хотя оба метода логически противоположны, не имеют общего логического основания, они должны использоваться согласованно при изучении одного и того же предмета. История, например, применяет понятия об общем, естествознание, в свою очередь, изучает индивидуальные объекты. Основное различие данных наук коренится в волевой направленности, в различиях познавательного интереса: в естествознании это интерес к общему, в истории - к индивидуальному. Как уже говорилось, с точки зрения неокантианства, науки не отражают действительность, а, конструируя объекты познания, определенным образом творчески преобразуют, упрощают ее. Естествознание отвлекается от частного и особенного и тем самым получает возможность создавать суждения, выражающие законы природы, общее; в итоге создается упрощенная картина действительности, удаленная от многообразия конкретного, когда единичное подводится под закон, общее в качестве экземпляра.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука