Философия поэзии, поэзия философии

– та, которая связана с областью верований и – шире – отношений религиозных: Erlosungswissen (знание избавительное, разрешающее, освобождающее);

– та, которая непосредственно обращена к личности и связана с ее формообразованием – Bildungswissen (знание отображающее, образующее, образовательное); что особенно важно для нас – само корнесловие Bild, Bildung (образ, образование) – выступает здесь как определяющее;

– та, которая связана с овладением внешним мipoм – Herrschaftswissen, оно же – и Leistungswissen (знание овладевающее, производительное, приумножающее) [306].

И уж если говорить о судьбах Науки, о мipe Науки – не только классической, но и пост-классической, – то, на мой взгляд, этот мip проницается и формируется всеми этими тремя условными шелеровскими «познавательными формами» (Wissensformen).

Разумеется, это разграничение трех основных «познавательных форм» есть разграничение сугубо условное, теоретическое, почти что не проявленное напрямую в истории науки. Но без их теоретического разграничения и само познание мipa Науки становится зыбким и эфемерным, ибо теряет всякие исторические и смысловые ориентиры.

«Овладевающее знание» (Herrschaftswissen) в Большой Науке безусловно доминирует. И особенно (это касается последних полутора веков) – не столько даже в этосе покорения, подчинения, сколько в ее технологических, управленчески-бюрократических и околополитических структурах.

Фактор «освобождающего, избавительного, разрешающего знания» (Erlosungswissen) проявляет себя более скрыто, и прежде всего – в мотивационных структурах научной деятельности: как непреложный экзистенциально-творческий императив, как мотив сострадания (такой мотив может быть весьма силен и в медицинских, и в экологических, и в инженерных, и, наконец, в социо-гуманитарных исследованиях) [307].

Но вот именно знание-Образ, знание отображающее, образующее, образовательное (Bildungswissen), – знание, напрямую связанное с базовой проблематикой философской мысли, акцентирующей самое мысль, – именно это знание представляется мне подлинной «душой» не только внутренней жизни ученого, но и многих подлинно творческих научных коллективов. Ибо связано оно не только с научением мыслить, но и с научением быть. Cogitare, ergo essere. Или – если вспомнить круг идей великого богослова Пауля Тиллиха – с «отвагою быть» (courage to be).

Более того, почти полвека моих работ в области истории социо-гуманитарных знаний (в сочетании с изучением трудов по популяционной генетике человека[308]) привели меня к мысли о том, что бескорыстное познание, равно как и бескорыстная творческая самоотдача (может быть, столь редкие в повседневной жизни) входят в число базовых и родовых характеристик исторически подвижного человеческого жизнеустройства.

Отчасти продолжая идеи Шелера, можно было бы отметить, что сам концепт Отображающего / Образующего познания проливает некий новый свет на декартово “cogito”’ – этот непреложный методологический постулат любой развитой науки. Ибо, так или иначе, в этих идеях заложен столь актуальный для современного научного знания принцип многозначной взаимной соприкосновенности и взаимного развития в историческом времени образа мipa, образа познания (cogitatio) и образа познающей человеческой личности (cogitans).

Немецкого философа всегда заботил вопрос о возможностях интеллектуального упорядочения [309] головоломного многообразия тех теоретических, стилевых, эстетических, социальных, религиозных и иных содержаний, с которыми приходится иметь дело нашему познанию. И как частный случай этого фундаментального вопроса – вопрос об упорядочении процессов взаимодействия человеческого духа и его «продуктов»[310].

Так что, по всей видимости, шелеровский взгляд на персоналистичность бескорыстного Bildungswissen должен быть и весьма важен для понимания смысла и ценности гуманитарного присутствия в мipe Науки.

И вот что хотелось бы сказать в заключение этого относительно краткого и нестрогого науковедческого дискурса, помещенного на страницах именно философского издания.

За бескорыстным познанием стоит прежде всего именно философский императив: philo-Sophia.

Действительно, Bildungswissen (т. е. знание социо-гуманитарное в своей основе) – есть то, что напрямую связано со стремлением мысли дать не абсолютное, но именно конвенциональные, открытые к процессам дальнейшей работы сознания отклики на всегда недосказанные, но всегда непреложные темы человеческих вопрошаний: о смерти и бессмертии, об отверженности и любви, о сомнении и вере, о меняющихся в каждую эпоху условиях и пределах познания Бытия-в-человеке и человека-в-Бытии[311].