Философия современной мусульманской реформации

Если Абдо трудно было поимённо назвать «предков», впадавших в крайности, то вместо этого он находит объект критики в лице «тех, кто слепо следует былым авторитетам». Назвав такое следование «болезнью таклида», он пишет, что эти люди «сначала уверуют во что-то, а потом ищут обоснования этому, причём им требуется только такое обоснование, которое совпадает с тем, во что они уверовали. Если такого совпадения нет, они отвергают любые аргументы, сопротивляются им даже в том случае, если для этого потребуется опровергнуть все доводы рассудка». Резюмируя свою мысль, Абдо говорит: «В своём большинстве они верят, а затем ищут доводы; редко встретишь среди них такого, кто ищет доводы, чтобы поверить»[368]. Из этого следует, что мысли, идеи, мышление для них – это цепь усвоенных априорно убеждений; в результате имеет место процесс, как бы поставленный с ног на голову. С чего они начинают, к тому и приходят. Такой тип мышления, считает Абдо, может привести к заблуждению и причинить вред. Он пишет, что бездумное следование авторитетам приводит ко лжи и вреду. «Заблуждение простительно животному, но не украшает человека»[369]. Слепое следование авторитетам Абдо считает «искажением музыки знания и подлинной достоверности». Задача знания и религии, полагает он, заключается в достижении неоспоримых истин посредством доказательств, а не в подражательстве. Такой путь достижения неоспоримой истины он возводит в ранг непременного требования, подтверждённого опытом всех народов и наций. «Мы призываем к рассмотрению посредством разума и порицаем слепое следование тому, что было рассказано о народах, якобы заимствовавших всё у предков»[370]. Абдо рассуждает о значении философии и философов как представляющих рациональный подход. Такой подход он считает добродетелью, утверждая, что философы черпают свои убеждения из «чистой мысли». Их представления, суждения, ценности не основаны на какой бы то ни было «священной книге»; они, говорит Абдо, устремлены к обретению знания, руководствуются «желанием разума открыть неизведанное или насладиться познаваемым»[371]. В этом он усматривает совпадение с отношением к разуму в Коране. Он считает, что Коран не навязывает разумным мусульманам того или иного способа мышления, не возводит препятствий на их пути к знанию, ибо сам Коран возвышает значение разума для достижения счастья. Экстремизм позднейших авторов подвигнул их «за пределы умеренности, что привело к падению их престижа; их отверг простой народ и не чествовали избранные; время опровергло то, к чему они хотели привести мусульманский мир»[372].

Независимо от того, насколько точной является общая оценка роли исламской философии, её теоретическое и практическое значение для истории ислама, Абдо-реформатор стремится подчеркнуть значимость умеренности, рационалистической выдержанности философских усилий. Такое отношение соответствует и самому исламскому подходу, согласно которому Коран и сунна являются фундаментальным источником знаний о любой вещи.

Многие мусульманские мыслители полагали, что конец исламской философии стал естественным следствием её отхода от традиций ислама. У Мухаммеда Абдо такой подход приобретает реалистический и рационалистический характер в рамках исламской реформации.

Абдо хочет возродить философию таким образом, чтобы сделать её частью рациональной традиции. Он стремится ввести соотношение постигаемого разумом и дошедшего от предков, то есть установления веры и разума, в круг современных исторических интересов, создавая парадигму, способную утвердить умеренность в противовес косному салафитскому следованию авторитетам, а также европейскому секуляризму. Противопоставление науки и религии является следствием упадка мусульманского мира и мусульманской культуры. Такое противопоставление он считает результатом распространенности невежества, полагая, что невежды, держащие в руках бразды правления, отошли от истинно исламского видения. Утверждения о том, что наука и религия враждебны друг другу, он считает продолжением традиций, зародившихся ещё до ислама и одновременно чуждых ему. Отсюда его мысль о том, что подобные традиции следует отвергнуть. При этом он исходит из трёх основных идей: ислам – религия единобожия, объединяющая людей в вере, а не религия разделения в зависимости от тех или иных устанавливаемых людьми правил; разум – лучший из помощников ислама, а традиция – наиболее мощная его опрора; всё прочее – сатанинские происки или прихоти властителей.