Философия современной мусульманской реформации

Абдо полагает, что истинный ислам заключается в соединении «добродетели, добропорядочности и порядка», то есть нравственных достоинств, пользы и закона. Эти фундаментальные ценности обеспечивают идеальную жизнь на индивидуальном, общественном, государственном и культурном уровнях. Отсюда следует вывод, что истинный ислам нацелен на обеспечение свободы мысли, независимости разума, добрых душевных качеств, прямоты характера, готовности к действию. Всё это можно назвать необходимыми основными нормами ислама, которые мусульманам следует учитывать и действовать в соответствии с ними. Данные нормы можно свести к пяти принципам, один из которых касается альтернативного подхода к догмам религии, второй – постоянного оптимизма, третий – теоретического и практического усердия, четвёртый – всестороннего единства и пятый – практической мысли.

Анализируя эти пять принципов, Абдо начинает с подчёркивания исламского единства, опирающегося на идею монотеизма и очищения душ и действий мусульман. Его основной вывод заключается в том, что необходимо удалить «корни язычества», которое пытается возродиться в различных своих проявлениях. Под искоренением язычества Абдо понимает «очищение умов от прогнивших иллюзий, освобождение душ от дурных свойств».

Истинное единобожие предполагает такое объединение разума и чувства, которое очищает их от теоретических и практических пороков, то есть от пороков ума и нравственности. Для этого необходимо возвысить разум и совесть до уровня постижения единства бытия и умения судить о нём. Обосновывая свою мысль, Абдо обращается к божественным атрибутам, рассматривает взгляды религиозных философов относительно сущности Бога. На первое место среди этих атрибутов он ставит жизнь, утверждая, что атрибуты знания и воли подчинены атрибуту жизни и непосредственно проистекают из него. Жизнь – это то, что придаёт бытию совершенство; благодаря её атрибутам она является источником порядка, закона и мудрости[375].

Мухаммед Абдо исходит из того, что всё сущее есть премудрость. Он указывает на единство и согласие, царящие в миропорядке. Коль скоро дело обстоит таким образом, то мудрость в жизни предполагает следование божественной премудрости; необходимо стремиться реализовать единство в мироустройстве. Нужно видеть согласие в альтернативах, предложенных исламом, который отверг язычество и связанные с ним порядки. Мухаммед Абдо указывает, что ислам «снял с разума печать прискорбной иллюзии относительно событий макрокосмоса (мира) и микрокосмоса (человека). Он установил, что чудеса, свершённые Богом при сотворении и устройстве мира, проявляются и в божественных законах, которые Бог с Его предвечным знанием установил навсегда и которые не могут быть изменены в силу тех или иных частных соображений и событий».

Рассматривая эту мысль под современным углом зрения, её можно обозначить как указание на то, что ислам раз и навсегда утверждает отношение к любым новшествам; невзирая на ошибки и недостатки, имевшие место в истории ислама, эта религия направляет людей к постижению мироустройства как мудрого и справедливого творения Бога. Задача очищения разума от иллюзий относительно изменений в мире природного и человеческого бытия означает у Абдо необходимость познания «божественной закономерности», царящего в мире.

Такую закономерность Мухаммед Абдо возводит в ранг фундаментального принципа истинного ислама, состоящего в том, что божественный дух посредством человека ищет необходимой мудрости и справедливости существования. Дух поиска заложен Богом во все Его установления, говорит Абдо, а его задача заключается в том, чтобы исправить мысль, сориентировать взгляд, воспитать нравы.

«Божественный дух» есть человеческий дух, возвышающийся до постижения необходимости исправления разума и морали, очищения ума и сердца или, по выражению Абдо, необходимости «исправить мысль, сориентировать взгляд, воспитать нравы». Эту милость «Бог не отнимет у народов, пока в них есть этот дух». Это означает убежденность в необходимости реформы, изменения существующего положения к лучшему. Устойчивость стремления к реформированию зависит от наличия возвышенного человеческого духа; именно стремление к исправлению является залогом достижения «божественного духа».