Философия современной мусульманской реформации

Абдо исходит из общей оценки, согласно которой поступки бывают полезными или вредными, хорошими или дурными. Далее он формирует из них разумный сплав, приходя к выводу, что хорошее – это всё, что имеет продолжительную пользу, хотя и бывает поначалу болезненным, а дурное – всё то, что приводит к разложению души, хотя поначалу и даёт наслаждение[378]. Перед нами реалистический и рациональный подход к хорошему и дурному в контексте общей идеи Абдо относительно всеобщего исправления общества, государства и идеологии. Хорошее он связывает с пользой, а дурное – с нарушением общественного порядка и душевного устроения, причём взвешивает это на весах истории (а не плоти). Хорошее и полезное, считает он – это всё то, что способствует реализации исторической альтернативы; необходимо установить порядок вне зависимости от того, насколько это может оказаться трудным и болезненным. В пророке Мухаммеде он видит пример индивидуального и духовного воплощения такого порядка.

Реформа как образец полезного и благого всегда требует реальной персонификации. Мухаммед Абдо исходит из того, что поступки человека постоянно нуждаются в том, чтобы направляться его ментальными и физическими усилиями к добру. Источником этого служит пророк как высший образ добра. Абдо считает пророка не идеалом, которому следует поклоняться, а идеальным мерилом оценки человеческих поступков в стремлении достичь наилучшего и наиболее полезного для души, общества и государства.

Мухаммед Абдо рассматривает пророка как идеальный, но в то же время понятный и приемлемый образец соединения божественного и человеческого в поступках людей. Постигая истину пророчества, пишет он, мы приходим к пониманию «атрибутов Предвечно Сущего и того, в чём из этих атрибутов нуждаются все люди»[379].

Великая миссия пророка заключается в изыскании умеренного соотношения между абсолютным и преходящим, между Богом и людьми, посредством низведения атрибутов Абсолюта (Бога, или Предвечно Сущего) на уровень практических потребностей людей. Абдо квалифицирует качества пророка как часть веры в пророчество, которые он сводит к высоким врожденным свойствам, правильной направленности ума, правдивости, надежности, отказу от всего, что искажает жизненный путь, поддержанию здоровья в теле, озарённости божественным величием. В остальном, пишет Абдо, люди – это люди, и ничто человеческое им не чуждо[380].

Таким образом, личность пророка – это идеальная личность с точки зрения способности управлять собой и другими людьми. В её основе лежит совокупность ценностей, объединяющих тело, дух, разум и действие в единое целое, подчинённое высоким гуманистическим устремлениям. Правильная направленность ума, здоровое тело в сочетании с высоконравственными поступками, правдивостью, надёжностью, уклонением от пороков – та основа, которая позволяет человеку постоянно находиться в состоянии «озарённости божественным величием». Для Мухаммеда Абдо всё это означает постоянную готовность к изысканию возвышенного образца знания и действия. В перечисленных компонентах пророчества он не видит чего-либо противоречащего разуму или невероятного, недостижимого. Напротив, он считает их необходимыми для постоянного совершенствования, исправления к лучшему. В пророчестве он усматривает не преходящий исторический акт, а постоянную потребность, подтверждаемую двумя основаниями.

Во-первых – вера в то, что душа продолжает жить после смерти. Следовательно, необходимо вести себя согласно нормам, соответствующим представлению о вечности. Во-вторых – стремление к достижению «качественного совершенства в освобождении мысли от ограничений и освобождении стремлений от конечности целей»[381]. Данной мыслью Абдо обосновывает необходимость и ценность постоянного реформаторского действия. «Качественное совершенство» человеческой природы означает у него реальное и полное освобождение этой природы, отказ от каких-либо конечных ограничений, сколь бы масштабными они ни были. Бесконечный процесс освобождения, отказа от всех и всяких пределов может, в свою очередь, породить дух соперничества, который уничтожает мотивацию самой человеческой природы. Отсюда следует идея необходимости пророческой миссии, которая обозначает вехи мысли и дела в ходе стремления человека к совершенству.

Как показывает опыт всеобщей истории, самой по себе идеи справедливости и разумности недостаточно для построения совершенного общества. Более того, эта идея до сих пор является одним из источников разделений и раздоров, противоречащих человеколюбию. Между тем любовь необходима для сохранения человеческого рода. Следовательно, нужна некая иная сила, стимулирующая и направляющая человеческую природу к обретению «качественного совершенства». И такой силой является пророчество.